Репортажи из-под-валов. Альтернативная история неофициальной культуры в 1970-х и 1980-х годах в СССР глазами иностранных журналистов, дополненная интервью с ее героями - [55]

Как известно, 1984 год был не самым оптимистичным и веселым для культуры и жизни в СССР вообще. Помимо нешироко известных в те времена аллюзий на произведение Джорджа Оруэлла, в народных анекдотах он характеризовался кратким эпитетом «черненько»[129]. Готовясь к Фестивалю молодежи 1985 года, власти решили вспомнить былую практику и «очистить Москву от нежелательных элементов», пишет Блудо. Под зачистку попал и «Мухомор», пару лет чересчур активно функционировавший в объединении художников APTART на базе квартиры-мастерской художника Никиты Алексеева. Несмотря на имевшееся освобождение от армии вышеозначенных членов группы по медицинским причинам (все они провели какое-то время в психиатрических лечебницах), Гундлаха отправили служить под Южно-Сахалинск, Звездочетова на Камчатку, Владимира Мироненко срочно выписали из больницы и отправили сначала под Капустин Яр, потом перевели в Подмосковье. Сергей Мироненко, работая в это время в театре в Воркуте, отправки в армию избежал.

Некоторых других художников круга APTART (а в данном случае связанных с публикациями в журнале «А — Я»), пишет Блудо, вызывали на Лубянку и долго выясняли, с какими иностранцами они общаются и кто пересылает материалы в Париж.

Другой 10-страничный обзор художественной жизни в Москве Тодда Блудо вышел в эфир «Радио Свобода» 2 октября. В эпиграф его статьи можно было бы поставить его заключительную фразу — перефразированную цитату из пьесы Эдварда Бульвер-Литтона о том, что «кисть сильнее, чем бульдозер»[130], поскольку большую часть обзора Блудо посвятил клубку событий вокруг «бульдозерной выставки» 1974 года и краткой истории развития независимого искусства в СССР как до переломной акции, так и в последующее десятилетие. Рассказывая о последних годах, которым он сам был свидетелем, Блудо по возможности подробно осветил деятельность галереи APTART, сбор материалов для Московского архива нового искусства (МАНИ), но самое большое внимание уделил прошедшему 29 мая 1983 года в Калистово арт-фестивалю «APTART в натуре», старательно описав событие и перформансы групп «Коллективные действия» и «СЗ». Отдельно он остановился на перформансе, организованном группой КД для него в сентябре 1983 года («Серебряный тор»), и моей выставке «Музей Васи», прошедшей в том же месяце у меня в мастерской.

«Какими бы сильными ни были репрессии и угрозы властей, — написал Блудо в заключение, — всегда найдутся люди, готовые экспериментировать и продолжать традиции русского авангарда начала века».

1985

Как сообщил 18 января корреспондент агентства Associated Press Грэм Хиткоут[131], накануне в Лондоне открылась II Международная ярмарка современного искусства, в которой приняли участие более 120 галерей. Среди прочих там выставлены на продажу работы трех московских художников — живописцев Владимира Яковлева, Анатолия Зверева и скульптора Вадима Сидура. По информации Хиткоута, работы этих художников взяты из частных коллекций, а представляют их на ярмарке арт-дилеры Виктория Миро и Эдуард Шпайзман, недавний эмигрант из России, в 1960-х годах заведовавший в Москве художественным салоном на улице Горького.

За несколько дней до этого, 15 января, Миро и Шпайзман открыли свою собственную галерею советского современного искусства, где показали работы Зверева, Яковлева и парижанина Валентина Воробьева. Открывал выставку Георгий Костаки, предоставивший для экспозиции восемь работ из своей коллекции[132]. По словам Шпайзмана, галерея даже отправила приглашение на открытие в советское посольство и — о, чудо! — пришли три дипломата, настроенных вполне дружелюбно и даже разбиравшихся в искусстве.

Все три художника хорошо известны у себя на родине, а вот на Западе, считает Шпайзман, их знают только специалисты. Миро и Шпайзман намерены исправить ситуацию и широко показывать современных русских художников. Что касается цен, то небольшая гуашь Зверева может стоить 850 фунтов, а живопись — от 3 тысяч до 8500 фунтов, заявил Шпайзман.

Заканчивая историю про галерею Миро — Шпайзмана, стоит сказать, что уже к началу мая, по информации «Русской мысли», там прошли еще две выставки — вначале семьи Рабиных, а затем Эрнста Неизвестного, большая часть работ которого были показаны впервые. А в своем отзыве о выставке Неизвестного в газете Times известный английский критик и писатель Джон Р. Тейлор утешил английских зрителей так: «Совсем не обязательно, что вам понравятся его картины. Скорее наоборот, они вызовут у вас отторжение и протест. Но нет таких людей, которых бы эта выставка оставила равнодушными».

23 марта газета Die Welt опубликовала заметку Детлефа Гойовы[133] «Тихие голоса другой России», речь в которой идет об успешном исполнении «Реквиема» Эдисона Денисова любительским хором филармонического общества Дюссельдорфа. В 1980 году «Реквием» исполнялся высокопрофессиональным хором Гамбургского радио, потом были нашумевшие выступления на «Варшавской осени», в Риге и Москве. По мнению музыковеда, успех «Реквиема» объясняется тем, что он «не имеет ничего общего с воинственной агрессией и напыщенным ликованием, которые все еще можно услышать из страны большого брата, однако это тихий и решительный голос той „другой России“, которая сохраняет и утверждает свою западную идентичность, несмотря на внутреннее давление и на западные предубеждения». Стихи лирика из Дюссельдорфа Франсиско Танцера с их многоязычностью, усиленной Денисовым с помощью текстов латинской мессы по усопшим, помогают достичь наднационального языка.