Репортажи из-под-валов. Альтернативная история неофициальной культуры в 1970-х и 1980-х годах в СССР глазами иностранных журналистов, дополненная интервью с ее героями - [32]

1977

6 января газета «Русская мысль» публикует «Открытое письмо художникам, членам горкомов художников Москвы и Ленинграда» от 15 декабря 1976 года, подписанное группой из шести художников (О. Рабин, Ю. Жарких, В. Овчинников, А. Рабин, Н. Эльская, И. Киблицкий). В нем идет речь о роли КГБ в работе профсоюзных комитетов художников и о судьбе молодого ленинградского художника Вадима Филимонова. 14 декабря 1975 года В. Филимонов на Сенатской площади бросил в Неву плакат, поплывший вверх надписью «Декабристы — первые русские диссиденты». 12 декабря 1976-го над Филимоновым состоялся суд по обвинению его в хулиганстве; приговор — 1,5 года лишения свободы. Во время обыска у него нашли письмо в ЦК КПСС с требованием поставить памятник жертвам культа личности; под этим письмом он собирал подписи. Однако, когда его жена обратилась к ленинградским (и даже московским) художникам с просьбой подписать письмо в защиту мужа, «большинство сделать это отказались». Сейчас такая реакция художников выглядит достаточно странно, если учесть, что в то время писались десятки таких писем, однако авторы письма «шести» считали, что это результат организации в Москве и Ленинграде Объединенных комитетов профсоюза живописцев, функции которого (или которых) сводятся к древней политике кнута и пряника. С помощью этой политики вступивших в профсоюз художников заставляют подчиниться жестким правилам, когда запрещают выставлять нежелательных художников, запрещаются религиозная и социальная тематика, картины с текстами или обнаженными телами и т. п. Эти организации, заявляют авторы письма, занимаются не чем иным, как подавлением свободного искусства нашей страны. «Да это и неудивительно, — пишут они, — раз сам председатель профсоюза художников Москвы В. Ащеулов публично заявляет, что он одновременно — работник КГБ». Как раз Ащеулов и организовал выставку семи художников-модернистов в мае 1976 года (см. выше) и ввел некоторых ее участников в руководство Горкома, поэтому нельзя исключать версию, что адресатами данного открытого письма были именно эти семь художников. Но авторы письма могли бы упомянуть и другую древнюю политику, явно используемую надлежащими органами для контроля над инакомыслящими художниками, — «разделяй и властвуй», ибо результаты ее, как говорится, налицо. Так и прошедшая в январе — феврале 1977 года в Московском объединенном комитете художников-графиков выставка живописи постаралась «выявить» и «объединить» под стальным крылом Лубянки аж 176 художников, где Оскару Рабину и соратникам уже не было места.

Согласно сообщениям Reuter и UPI от 19 января, за день до этого в Ленинграде в квартире Натальи Казариновой с большим трудом открылась выставка местных нонконформистов. Милиция препятствовала входу в квартиру и экспонентов (около 15), и публики. Самой Казариновой еще за два дня до этого велели явиться в УВД, но она не пошла, так как обвинений в повестке предъявлено не было. В Москве в это время милиция задержала Оскара Рабина и его сына, чтобы воспрепятствовать их поездке на эту выставку. Как сообщил Рабин корреспондентам, ряд других художников также были задержаны по дороге в Ленинград и возвращены в Москву. Ленинградская выставка была спланирована в пандан открывающейся 19 января в Лондоне выставке советских нонконформистов из коллекции А. Глезера и должна была продлиться неделю.

22 января Deutsche Presse-Agentur [75] (DPA) сообщило, что милиция вчера задержала с десяток посетителей выставки и проверила, со слов Казариновой, на входе в подъезд документы у примерно 400 человек (!). Среди задержанных оказался и Александр Рабин, ранее отпущенный в Москве, а старшего Рабина посадили под внесудебный домашний арест, сообщила его жена Валентина Кропивницкая.

Наконец, 24 января DPA сообщило, что муж Натальи, физик Рудольф Казаринов, был лишен докторской степени и уволен с работы в Ленинградской академии наук. Еще до открытия квартирной выставки Казаринова предупредили в его ЛФТИ, что он может потерять работу, если выставка состоится. В то же время Наталья Казаринова заявила, что власти не уведомляли ее о запрете выставки.

Сейчас все эти страсти вокруг квартирной выставки, особенно лишение ученого научной степени за два дня, выглядят достаточно странно, если вспомнить, что квартирных выставок до этого прошло уже немало и параллельно в Москве (в Горкоме) открылась выставка такого же полуофициального искусства. Единственный вывод тот же, что и сделанный выше: власти вознамерились окончательно разделить независимых художников на «охваченных профсоюзными [и цензурными] комитетами» и «бродячих котов». Последним любая выставочная деятельность в силу принципа «разделяй и властвуй» отныне негласно запрещалась.

С 25 января по 25 февраля в галерее Дины Верни в Париже проходит выставка работ Лидии Мастерковой. В изданном к выставке каталоге с печальным названием «Прощание с Россией» опубликованы тексты Жоржа Пиллемана и Дины Верни.

В галерее Чока Иштвана[76] в городе Секешфехервар (Венгрия) с 12 декабря 1976 по май 1977 года, а с мая в Музее города Сегед прошла выставка «Современное искусство из частных коллекций — 2»