Рентген [сетевая публикация] - [7]

— Как с вашим рентге…

— Глаза есть! — рычит ведьма.

Чего?

— Глаза, — говорю, — есть, окулист не нужен. Рентгенолог нужен. Как с ним связаться?

Тут Серёга сзади лепечет:

— Коля, Коля!..

— Чего?

— Тут на доске написано, бумажка висит…

— Щас посмотрю, — откликаюсь. Мало ли, вдруг и правда клирик чего-то важное заметил? — Вы, имя-отчество не знаю ваше, можете телефон…

— Не могу! Иди, там твой приятель тебе зачтёт!

Ну и злющая же баба! Где их только берут таких.

— Николай, — это Марья говорит, — тут объявление висит. Рентген в отпуске, кому назначено, тех в другую поликлинику посылают.

«Ну нам-то без разницы, — думаю, — нам конкретный человек нужен и конкретный аппарат». Если рентгенолог в отъезде, значит, дорога нам к главврачу или его заму. Только как добраться до них? Домашние телефоны нам тут точно не дадут. Возвращаться, ждать, из Москвы звонить, пытаться что-то объяснить, да чтобы не послали куда подальше с доморощенным моим расследованием… Опера Витьку припрячь? Витька тут не поможет, слишком всё мутно пока. К операм надо идти с конкретикой.

Оглянулся я на Варю примученную, и такое меня взяло раздражение, что пуще злости.

Глаза, значит, есть?

Ну, держи глаза шире.

Только Светлых вывести надо. Нехорошо им такие фокусы показывать.

Шагнул я к моей команде, велю:

— Идите отсюда, ждите у гардероба. Прикиньтесь ветошью и не отсвечивайте.

Светлые так глаза и растопырили.

— Коля, что ты собираешься сделать? — спрашивает Серёга.

— Что надо.

Вернулся я в регистратуру, остановился у доски. Кинул взгляд на ведьму: она на меня не смотрит. Ладно. Сосредоточился я и думаю: «А вот был бы здесь мой шеф… Шефа моего тут не хватает. Да. Моего шефа». Настойчиво думаю, глубоко. Вдохнул, выдохнул. Ещё раз. Ещё.

Шеф.

Шеф, он тут.

Я и есть — он.

Это я от старого чекиста унаследовал силы, чёрные и хладные, как колымская ночь. Это у меня лишние фаланги на пальцах и на шее странгуляционная полоса. От встречи со мной люди заиками остаются.

Это я.

Подхожу к ведьме, наклоняюсь над стеклом. Корочку чёрно-красную достаю из кармана, издалека показываю, убираю.

— Москва, — говорю тихо, — особый отдел при МЧС.

Малость я переборщил. Регистраторша аж с лица сбледнула.

— В-в-вам, — отвечает, — кого?..

— Теперь уже вашего главного врача. Домашний телефон. Адрес.

— А-а-а… — тянет регистраторша, — а он на месте.

— На месте? В субботу?

— Он д-диссертацию пишет. А д-дома трое детей. П-риходит по субботам п-поработать в тишине.

— Это очень хорошо, — говорю я ещё тише. — Вы меня проводите к кабинету, чтобы я не искал?

…В общем, наглость — второе счастье.

Что может быть нужно московскому некромагу от тверского главврача? Да ещё в таких чрезвычайно секретных обстоятельствах? Надежда у меня, честно сказать, была только на наглость, страшные глаза и полную абсурдность происходящего. Но, как показывает практика, в большинстве случаев этого вполне достаточно.

— Николай Тенишев, военизированные части при МЧС, московское отделение.

Ведьма-регистраторша только в дверь пальцем ткнула и тут же от меня спаслась. Так что в кабинет я один зашёл. Удивлённый врач поднялся.

— Шихов Леонид.

Представительный мужчина. Видно, что в себе уверен. Такого фокусами не испугаешь. Хорошего целителя, как хорошего ясновидящего или экзорциста, вообще напугать непросто.

— Что-то случилось? — спрашивает. — Помощь нужна?

— Случилось. Нужна.

— Как я понимаю, это не очень срочно?

— Не настолько, чтобы бежать. Но я бы хотел задать вам пару вопросов. Прямо сейчас. О вверенном вам деле.

— Садитесь, пожалуйста. Слушаю вас.

Сел я.

«Маску» сразу отключать не стал — незачем, да и сама она развеется минут за пятнадцать.

— Расскажите о вашем рентгеновском кабинете.

— Что именно?

— Кто там работает. Долго ли. Что за люди? На каком счету?

— Надежда Ивановна рентгенолог наш, — говорит врач, — она тут дольше меня, пенсионерка уже, но работает. То есть сейчас она в отпуске.

— Кто-нибудь ещё? Год назад или около того приходил кто-то новый?

— Нет.

— Что с аппаратурой? Выходила из строя?

— Нет. Плановая замена трубки была.

— Когда?

— В прошлом году. В мае.

В мае? Жмуры и мрак! В мае замена, в августе девчонки на «флюрку» пошли. Я губу закусил. Неужели зацепка?

Врач на меня смотрел во все глаза. Заметил, как я в лице переменился. Сам вскинулся весь.

— Что не так с трубкой?

— А это, — говорю, — мы сейчас пойдём и посмотрим.

Пока мы в подвал спускались, где у них рентген был, я два и два сложил. Если чары на трубке, ясновидящая их никак увидеть не могла. Спорю на что угодно, что рентгенолог Надежда Ивановна ничего про эти чары не знает. Мастера, которые трубку меняли, тоже могли не знать. То есть ни с какого человека поблизости прочитать это знание невозможно. Сильные ясновидящие могут с предметов читать — так полицейские читают с вещественных доказательств, — но для этого им нужно к предмету прикасаться. Рентгеновскую трубку, естественно, никто руками не трогал.

Логично, мрак!

И кажется хорошо спланированным.

Но что это за чары?

Кто их накладывал и, главное, зачем? Зачем?!

Не представляю.

Может, побочный эффект? А сами чары для других целей предназначены? Какая-нибудь новая разработка, плохо протестированная? Или кто-то дополнительные чары на аппарат накладывал, предположим, для увеличения срока службы, и они между собой провзаимодействовали…