Ренегат - [5]

– Ещё какое-нибудь жильё поблизости есть?

– Не, нету. Почитай на день пути вокруг – леса и болота.

– Болота проходимые?

– Да жила там когда-то одна ведьма. Но только я вам, господа хорошие, туда соваться бы не советовал. Из Гнилой трясины, кроме той ведьмы, живым ещё никто не выбирался.

– Ладно, – Энсмел отвернулся, подозвал лейтенанта и приказал ему оставить половину отряда тут, с наказом не спускать глаз и с этого дома, и с его хозяев.

– Как ты думаешь, врут? – спросил он, когда они двинулись от постоялого двора за вновь взявшими след гончими.

– Мел, я не телепат.

– А всё-таки?

– Кто их разберёт. Может, и врут. Сомнительно, что кто-то мог зайти на их двор так, чтобы его никто не заметил. Но, с другой стороны, по такой погоде все, кто могут, сидят под крышей. Так что, возможно, и впрямь не заметили.

– Но зачем бы ему понадобилось входить и сразу выходить?

– Наверно, вовремя сообразил, что здесь его будут искать в первую очередь.

– Ладно, – Энсмел тряхнул головой. – Но дом мы всё равно обыщем.

– Если не найдём Кондара раньше.

– Чует моё сердце, что не найдём.

– Сделай милость, не каркай.

Разговор прервался. След вёл всё дальше, вокруг забора, потом повернул и снова углубился в лес. Вскоре деревья стали реже, а под копытами подозрительно захлюпало. Конские следы сразу заполнялись водой, жухлая трава под ногами сменилась болотной осокой, и откуда-то спереди потянуло явственным гнилостным душком.

– Сдаётся мне, это и есть пресловутая Гнилая трясина, – заметил Энсмел.

Джернес кивнул, невольно морщась от запаха. Земля стала неровной, и его конь оступился на кочке. Вокруг стал собираться туман, сначала почти незаметный, стыдливо прячущийся между искривившихся древесных стволов, но быстро становившийся всё гуще. Даже собаки замедлили бег, и люди их не торопили. Влететь на полном ходу в топь не хотелось никому.

Между тем ночь кончалась. Туман и лес мешали разглядеть горизонт, но становилось заметно светлее. Молочно-белое туманное облако клубилось вокруг, не давая разглядеть что-либо дальше десяти шагов, и из него выныривали всё более уродливые деревья, покрытые белёсыми наростами. Будь дело летом, тут было бы уже не продохнуть от комариных полчищ, но в осени есть свои преимущества. Воздух стал таким влажным, что казалось, его можно пить. Отряд ехал медленным шагом. Прошелестел ветер, невдалеке плеснула вода. Потом одна из лошадей с шумом провалилась по колено в заполненную водой яму и выбралась оттуда, недовольно фыркая. Зашелестели камыши, деревья расступились, и собаки, повизгивая, остановились на краю обширного пустого пространства. Туман мешал рассмотреть, насколько оно на самом деле велико. Только выступали иногда из белой пелены маленькое корявое деревце или поросшая осокой кочка, да поблёскивала вода в бочаге.

Несколько минут сгрудившиеся на краю топи люди молча созерцали открывшуюся им картину. Потом Энсмел повернулся к Джернесу:

– Ну что, идём вперёд или возвращаемся?

– Возвращаемся, – вздохнул Джернес. Бросать погоню не хотелось, но лезть в трясину хотелось ещё меньше. Положим, он сможет сделать так, что пяток всадников удержатся на поверхности даже в самом сердце топей. Но обшарить с ними всё болото невозможно, а от собак здесь толку чуть. Если Кондар сунулся сюда, то он либо утонул, либо благополучно миновал гиблое место… либо затаился в любой части болот.

Люди со вздохами облегчения развернули коней.

– Послушай, – спросил Айрони, – а можно сделать так, чтобы твой след вёл в одну сторону, а сам ты отправился в другую?

– Можно, – кивнул Джернес, – и даже не очень трудно, но надолго такого ложного следа не хватит. К тому же я нигде не чую следов колдовства.

– Ты же говорил, что амулет скрывает не только его самого, но и творимую им магию.

– Я говорю не о самой магии, а об её следах. Их амулет скрыть не может, особенно если его владелец уже ушёл. Впрочем, достаточно умелый маг и сам может их затереть, а детально проверять на скаку у меня, сам понимаешь, возможности не было.

– Значит, придётся обшаривать все окрестности, – подытожил Энсмел. – И начнём с «Цветка и подковы».

Обитатели постоялого двора уже проснулись и столпились в главном зале. «Цветок» содержала одна большая семья, включавшая, помимо хозяина, двоих его сыновей с жёнами, дочь с мужем, вдовую сестру-стряпуху, её незамужних дочерей и женатого сына, а также нескольких хозяйских внуков. Постояльцев у них и в самом деле было меньше десятка: торговец с помощником, отставной офицер, направлявшийся домой, приказчик большого торгового дома с двумя охранниками, ехавший по делам, пожилая супружеская пара, собравшаяся в гости к родне в ближайший город, да молодой деревенский парень, надумавший завербоваться в армию. Надо же, в былые времена вербовщикам приходилось тащить рекрутов силой и хитростью, а теперь сами идут. И не боятся путешествовать в одиночку. Этого у Кондара и его «ястребов» и впрямь нельзя было отнять: порядок в стране они навели и поддерживали его железной рукой. Хватит ли у теперь у Рисарна сил продолжать в том же духе?

– А что случилось? – подал голос хозяин, когда опрос постояльцев закончился.