Реквием по Марии - [184]
— И все же не понимаю…
— Я был и на «Травиате», однако прийти сюда не осмелился. Но завтра уезжаем, и вот…
— Нет, я не об этом. Как вы стали офицером? Парень с нашей окраины? Ах, да, простите… Освобождение. И все же, как вам удалось получить образование?
— Образование приходило к нам во время войны, доамна, това… Разрешите, я буду называть вас Мария Николаевна?
— Ради бога. Ко мне уже так обращались. Моего отца звали Николаем. Он умер. Да. Хотя откуда вам знать об этом?
— Искренне сочувствую. Много людей погибло. Скольких товарищей пришлось потерять мне! Не можете даже представить. Но все-таки сюда дошли… А завтра уезжаем на родину. Наконец-то домой!
— Завтра? Домой?..
Прежний блеск в глазах Марии погас. Она задумалась. Фреда, полностью успокоившаяся, хоть и не понявшая ни слова, проскользнула в дверь.
— Пришел проститься. Извините.
Этот парень, этот Влад Друмя, ребенок, выросший у Иванкова, смутился оттого, что она умолкла.
— Спасибо тебе. Большое спасибо. Даже не можешь понять, как я тебе благодарна. Все это кажется чудесным сном…
— Для меня тем более. Представляете, что будет с кишиневскими друзьями, когда начну рассказывать! — И грустно добавил: — Если только застану в живых.
— Спасибо! Спасибо тебе! И какой ты счастливый! Возвращаешься…
Офицер тоже на мгновение задумался. Потом решился:
— Возвращайтесь и вы, Мария Николаевна!
— Я?!
— Почему бы и нет? У нас ставятся те же оперы, что и здесь. Уверяю вас. Когда учился в офицерской школе в одном из приволжских городов, успел посмотреть столько спектаклей! И «Чио-Чио-Сан», и «Женитьбу Фигаро». «Кармен» тоже видел. Но уверяю вас, вы пели сегодня лучше всех артистов, которых мне когда-либо приходилось слушать…
— Ты галантен, как и подобает молодому офицеру. Сейчас, когда кончилась война, безусловно, приеду. Но где смогу там петь? Ты же знаешь, в Кишиневе нет оперного театра. И вообще…
— Построим. Уверяю вас. Будет у нас театр! И оперный тоже!
Мария грустно улыбнулась.
— Насколько мне известно, город полностью разрушен.
— Да. — Лицо юноши потемнело. — Родители мне писали. Что ж, построим новый. Это так же точно, как то, что вы видите меня, а я — вас.
— Помоги вам бог…
— А вот насчет бога…
— Да, да. Просто так говорится. Что ж касается возвращения… Можешь не поверить, Влад… Я могу называть тебя Влад?
— О-о! Конечно, Мария Николаевна!
— Да, Влад. Можешь не поверить, но я столько раз мечтала о том дне, когда вернусь наконец домой… А если б еще можно было и петь… Поверь, это было бы для меня самым большим счастьем.
— Можно будет петь, Мария Николаевна. Даже не сомневайтесь! Но еще раз благодарю вас. Не могу выразить, как я счастлив… Расскажу всему Кишиневу…
Мария побледнела.
— Маме, расскажи моей маме, — прошептала она.
— Обязательно! И еще раз повторяю: приезжайте домой. А театр мы построим, не сомневайтесь!
Мария проводила его до дверей.
— Домой… Ах, да! Вы забыли вот это! — и указала на лежавший на полу рюкзак — поскольку парень уже переступил порог уборной.
— Это для вас…
— Для меня?!
Дверь тихонько закрылась. Сердце ее, охваченное немыслимой тоской, болезненно сжалось. Он едет домой! Домой…
— Кто это был? — тут же ворвалась Фреда. — Чего хотел? И, посмотри-ка, забыл свой мешок!
— Сказал, для меня.
— Для тебя?! Но что может быть для тебя в солдатском ранце?
— Посмотри сама.
Фреда нетерпеливо потянула за шнурок, которым был перевязан рюкзак.
— Консервы! — изумленно выдохнула она. — Печенье! Шоколад! Мария! Это же сам Дед Мороз пришел к тебе в разгар лета! Тут и кофе! И сгущенное молоко! Кем бы он ни был, да благословит его господь! Но теперь все же скажи: что это значит?
— Это дорогой, очень дорогой подарок, Фреда. Подарок издалека. Очень дорогой… Хотя нет — бесценный!
— Я тоже так думаю! Бесценный! По нынешним временам…
— Ах, Фреда. Ничего-то ты не поняла.
— Поняла ровно настолько, насколько нужно. Поняла, что с этими продуктами дети теперь спасены!
Каждый раз, входя в холл пансиона «Ингеборг», Мария, не снимая шляпы и перчаток, прежде всего направлялась к небольшому столику, где находился поднос с письмами, приходившими постояльцам. На этот раз ей сразу же бросился в глаза большой белый конверт с красиво, каллиграфическим почерком выполненной надписью. Официальное письмо? Но слишком уж элегантен конверт. Плохие вести в таких конвертах не приходят. И все же, когда она открывала конверт, пальцы у нее слегка дрожали. Глянцевый картонный прямоугольник. Приглашение.
«Имеем честь… Традиционный Зальцбургский фестиваль… возобновляет свою деятельность… Поскольку вы являетесь неизменным его лауреатом… С глубоким уважением…»
Еще одна радость. Но не та, не самая долгожданная.
В общем, писем она получала мало. В то время как в былые времена корреспонденция была так обширна, что Фреда просто не успевала в ней разобраться. Да и кто мог ей писать? Вырубов вообще не дает о себе знака. Жив ли еще? Александр Моисси умер от сердечного приступа в Италии. Макс Рейнхардт, как стало известно, умер в Америке еще в сорок третьем году. Она написала в Бухарест Ляле. Просила поскорее ответить, сообщить что-либо о маме. Пока еще никакого ответа. Неужели и с Лялей что-то случилось? Скорее всего, причина в ее беспорядочном отношении ко всему, к любым делам и просьбам. Или, может, плохо работает международная почта? Как бы хорошо было сейчас получить письмо, пусть даже от Ляли…
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Биография американского писателя Джеймса Фенимора Купера не столь богата событиями, однако несет в себе необычайно мощное внутреннее духовное содержание. Герои его книг, прочитанных еще в детстве, остаются навсегда в сознании широкого круга читателей. Данная книга прослеживает напряженный взгляд писателя, обращенный к прошлому, к истокам, которые извечно определяют настоящее и будущее.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.