Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография - [69]
Таким образом, в восточных уездах Пермской губернии, так называемом уральском регионе, со значительным количеством горнозаводского населения, не имевшего традиционной структуры крестьянской общины, выявились особенности становления и кризиса волостной юстиции. Развитие промышленности, вольнонаемного труда, снижение экономической зависимости от сельского хозяйства, относительно высокая плотность населения в горнозаводских поселках влияли на мировоззрение сельских жителей Урала, которые на ментальном уровне не воспринимали субъективные доводы избранных из их же среды волостных судей в решении имущественных споров и уголовных проступков. Тренды экономического развития в регионе позволяли даже деревенскому населению ориентироваться на писаные законы в судопроизводстве и требовать перехода в ведомство мирового суда, действовавшего на основе судебных уставов 1864 года.
Законодательство 1861 года, распространенное на территорию всей империи, определяло переходный этап развития отсталой сельской местности, ориентировалось на крестьян, только что вышедших из крепостной зависимости, проживавших в замкнутых крестьянских общинах с традициями и установками, малопонятными для других сословий. Уральский регион не подходил под параметры, определенные этой законодательной базой, по этой причине здесь сформировался огромный поток обжалований решений волостных судей и нарастали попытки уральцев оспорить приговоры. Возникало множество «ходатаев», которые «помогали» малограмотным людям писать запросы «по инстанциям», развивалась судебная казуистика, способствовавшая затягиванию процессов разными способами или выходу на решение того или иного дела в «высшей инстанции».
Рамочное законодательство, отсутствие строгого позитивного права, слабость надзорных органов вынуждали мировых посредников, их съезды, а затем – уездные по крестьянским делам присутствия самостоятельно принимать решения по спорным вопросам. Из-за колоссального потока прошений в большинстве случаев члены мировых съездов и присутствий пытались отстраниться от разбирательств, оперируя разными поводами для уклонения от кассаций приговоров. Все это рождало недоверие не только к крестьянскому самоуправлению и суду, но и пореформенной системе местного управления, что особенно явно проявилось в начале 1880‐х годов, когда возникла необходимость обсуждения кардинальных реформ в Кахановской комиссии.
Волостная юстиция не удовлетворяла потребности местного населения, которое порой чрезвычайно активно, как в случае с Пермской губернией, искало возможности выхода из устроенного властью принципа суда «в изоляции». Интересно, что подобное видение совпадало с позицией части региональной элиты, также активно высказывавшей недовольство этой системой и обсуждавшей возможность создания единой интегрированной системы судопроизводства. Очевидно, однако, что материальные и кадровые ресурсы власти были в этом отношении ограничены. Сыграл свою роль и консервативный, в известном смысле сословный стиль мышления.
Все это позволяет поставить под сомнение высказанные в современной историографии положения, согласно которым волостной суд стал «триумфом» имперского государства. Анализ конкретного регионального материала дает возможность иначе взглянуть на повседневность волостных судов с быстротой, простотой и доступностью судебных процессов для простых крестьян, но одновременно с бессистемностью, субъективностью и безапелляционностью местного суда, что формировало особую, во многом исключительно ситуационную структуру взаимодействий истцов, ответчиков, судей, свидетелей, надзорных органов, а также волостей, уездов, губерний и, наконец, имперского центра.
Евгений Крестьянников
Пространства vs Империя
Локализация окружных судов в позднеимперской Сибири[489]
Судебная реформа 1864 года значительно по сравнению с прежним временем приблизила правосудие к населению, сделав доступность юстиции гарантом скорого, правого и справедливого судопроизводства. Это достигалось в первую очередь распространением на российскую глубинку выборного института мировых судей, занимавшихся рассмотрением незначительных дел. Некое умозрительное единство судебной власти и общества демонстрировали и окружные суды, в чьи обязанности входили определения по основной массе более серьезных юридических дел: расположенные, как правило, в губернских центрах и потому пространственно более далекие от большей части населения, они вполне символично включали в свой состав присяжных заседателей.
Уставы Александра II вводились в Сибири законом от 13 мая 1896 года[490]. Однако с момента начала Великих реформ прошло немало лет, и ко второй половине 1890‐х годов принципы, отвечавшие либеральным «требованиям, которые предъявляются к суду в правовом государстве»[491]
