Разум - [79]
«Сожитель Яно Грса, поднявшись с постели, чистит зубы. Замечает у зеркала бутылочку и спрашивает Яно, что это за препарат.
— Осторожно, — восклицает наш герой, — не прикасайтесь к нему!
— Для чего же он? — спрашивает сожитель.
Яно таинственно берет бутылочку и прячет ее.
После завтрака Грс идет в кондитерскую с Ретой. Когда Рета удаляется ненадолго в туалет, Яно добавляет ей в чай несколько капель из таинственного пузырька. Рета чай выпивает. Как вскоре выясняется, снадобье вызывает ужасный зуд и жжение. Все тело несчастной женщины словно искусано комарами. Рете приходится вызвать доктора. Ее укладывают в постель, делают уколы, растирают, пока наконец препарат перестает действовать.
Яно утаивает, что это его проделки. Покуда врачи изо всех сил стараются помочь Рете, наш герой спокойно отправляется обедать. За столом он встречается с Ганкой, за которой пристально следят ее брат и Голем. Располагаются они в соседнем помещении, у выхода из столовой, и сквозь занавес наблюдают за Яно с Ганкой.
Яно говорит:
— Ты придумала, как мы поступим с этим чудовищем?
Ганка шепотом:
— Наверно, мне придется смириться с этим страшным человеком, придется выйти за него замуж.
— Дай ему выпить из этого пузырька, и ты навсегда избавишься от него, — говорит Яно.
— Ему не будет очень больно? — спрашивает Ганка и прячет бутылочку в сумку.
— Нет. Когда препарат начнет действовать, ты пристыдишь его, скажешь, что это верное доказательство его скрытой болезни, которую он утаил от тебя. Это будет достаточным поводом для разрыва.
Фрущак следит за действиями Яно и Ганки, но ничего не может понять. Грустная пани учительница уже думает о возвращении домой; она счастлива, что весь свой отпуск провела пристойно, как и положено словацкой учительнице, когда она вне дома, а тем паче в специализированном санатории, где полно всяких непривычных соблазнов для домашнего человека. После обеда Ганка поднимается из-за стола первая. Она провожает Голема и брата в харчевню, где они собираются пообедать.
Тут-то и выливает Ганка содержимое бутылочки Голему в суп.
Голем любит острые блюда, подсыпает специи, перец, соль, исчерпывает все запасы пряностей на столе. Официанту приходится снова наполнить перечницу и солонку. Брат предупреждает Голема:
— Смотри, обожжешься!
— Подумаешь! Велика беда!
Они едят — ничего не происходит.
— Ганка, и ты посоли, — понукает ее Голем, — тут как-то мало солят.
— Спасибо, для меня достаточно, — говорит девушка.
Все довольны. Голем кончает есть и просит меню — ему хочется еще сладкого. Но тут вступает в действие препарат — Голем начинает чесаться и истово раздирать себя, снимает рубашку, скребет себе спину. Старший официант вызывает неотложку. Ганка плачет, боится, как бы не выяснились все сопутствующие обстоятельства.
В больнице врачи сравнивают сыпь Голема и Реты и приходят к выводу, что на курорте распространяется эпидемия. Срочно принимают строжайшие меры. В отделение привозят всех людей, которые жалуются на кожный зуд. При желании режиссер может изобразить эту эпидемию с большим размахом.
Тем временем Яно и Ганка с чемоданами убегают из санатория.
Пока органы ОБ приступают к расследованию причин эпидемии и поискам ее виновника, Яно и Ганка успевают поселиться в маленьком уютном домишке высоко в горах, куда ворон костей не заносил. Живут дружно, питаются плодами труда своего. Но иной раз, когда догорает свеча и они вынуждены отойти ко сну раньше обычного, им становится грустно. Правда, перина заменяет им весь окружающий мир. Они счастливы.
Вулканические породы, часто раздробленные, на южных теплых склонах поросли теплолюбивыми сообществами овсяницы далматинской. На андезитах и трахитах эти растения лишь ненадолго остаются под снегом, летом они высыхают. Ими и питались наши герои, когда им не хотелось готовить.
В таком положении наших героев застает зима. Однажды Яно пришлось поехать за акушеркой, чтобы она помогла появиться на свет маленькому гражданину, детищу большой любви Яно и Ганки.
И родился здоровый, сильный, крупный, необыкновенный мальчик; он сразу же сел, а через минуту начал ходить; на другой день был уже не меньше семилетнего, а за неделю достиг переходного возраста; когда и из него вышел, начал бить родителей — и потому они отпустили его в большой мир. И стал он вторым Големом.
Яно Грс вздыхал:
— И в кого только этот ребенок уродился? Я всегда уважал родителей!
Они с женой смотрели в долину, и глаза их увлажнялись слезами».
Такой сценой я и завершил сюжет для фильма «Дон Жуан из Жабокрек». Не хотелось уже придумывать ни новые эпизоды с Грсом и Големом, ни новую концовку, которая вполне могла быть иной, более реалистичной, как, например: Ганка выходит замуж за Грса, а потом изменяет ему. Но для этого еще хватит времени, если тему мою утвердят и придется писать по ней сценарий.
Шестнадцатая глава
Гнев туманит мысль. Чтобы не гневаться, я купил белласпон и утром принял таблетку. У меня было такое же состояние, как и у человека, который, проспав восемь или девять часов, все еще продолжает подремывать. Однако предчувствие какой-то очень приятной дороги понуждает его встать — он потягивается, зевает, все еще пребывая между сном и пробуждением, вслед за которым его ждут сладкие минуты. Это типично осенние настроения. Август уже не лето, август — тот ностальгический месяц, который любил и Витезслав Незвал
