Разные звери - [5]

- Лучше бы не было, - говорит мама, у нее всегда с утра плохое настроение.

- Представь, - продолжает папа, - температура была бы на пару градусов выше, и все!

- Некоторые приспособились бы, - вставляет мама, - вот наш сосед, что ему пара градусов...

- Ты не понимаешь, - возражает папа, - растаяли бы ледники, и все захлебнулись бы в теплой водичке.

- Сосед бы выплыл, а ты, конечно, захлебнулся бы... и я с вами...

Она берет подушку и ложится на диван, у нее по утрам низкое давление.

- Теперь смотри, - говорит дальше папа, - в конце длинного пути возникли люди, это чистая удача. У них особое свойство образовалось разум, они умеют думать о жизни, о смерти...

- Лучше бы не думали, сидели бы спокойно на деревьях, дрались только за бананы... - мама поворачивается к стенке, чтобы не слышать наш оптимизм.

- Итак, люди... и, представь, снова проходят тысячелетия - и появляешься именно ты! Разве не повезло?

Может, сначала и повезло, но теперь-то что делать? Завтра алгебра, а я не понимаю, зачем икс.

- Это обычное число, - объясняет папа, - только пока неизвестное, как кот в мешке. Представь, надо взвесить кота, а мешок не развязывается. Вот и носишься с ним, пока не положишь на одну чашку весов, а на другую - пустой мешок.

И все-таки непонятно, зачем все это - икс, кот, и жизнь тоже, если случайно все возникло, и просто чудом держится - пару градусов туда-сюда, и все кончится? Я не согласен так жить. Говорю Севке:

- Мы с тобой случайное явление...

- Знаю, - он отвечает, - мать мне часто говорит: ты моя ошибка, настроение случилось, и бес попутал. Насчет настроения не понял, от него многое зависит, но чтобы жизнь... А про беса сказки, религия - выдумки для слабых.

Про религию я согласен, мама говорит - она свое отжила.

- Не скажи... - качает головой папа, он перед сном читает библию. Откроет на первой странице и засыпает.

- Случайность, - он говорит, - обычное явление: когда не знаем причин, то говорим - случай.

- Вечно ты усложняешь, - говорит мама, скажи просто:ошибка. Случайное не может правильным быть. Вот я, мне не следовало сюда рождаться. Может, в другое место, но сюда - это кошмар. Даже не ошибка, а преступление.

- Ты невозможный человек, - возражает папа, - природа никогда не ошибается. Как могло бы возникнуть такое тонкое явление, как жизнь, если бы ошибки пестрели?..

- Еще как пестрят, потому что жизнь ужасна.

- Ты неисправима, - вздыхает папа, - жизнь не ужасна, а прекрасна. Вот обезьяны, с деревьев слезли, взялись за дело, разум приобрели... Жизнь играет, весело играет с нами.

- Пусть с другими играет, а мне хватит хозяйства и трех дураков на шее, - мама кладет голову под подушку.

- Ну-у-у, ты не оптимист, - разводит руками папа, а мне:

- Иди алгебру учить. Тебе столько раз повезло, что завтра счастье может отвернуться.

Я иду, у меня голова кругом - возникли зачем-то, с деревьев слезли, разум приобрели, чтобы алгебру учить - и все случай? Зачем тогда все - икс, кот, жизнь?..

П е р е ж а лЭлик, мой сосед, слабей меня. Вообще-то он не Элик, у него длинное имя, мама говорит - красивое, но мне так не кажется. Его зовут Эльхаанан, а фамилия Маноим. Ну, можно ли с таким именем, я уж не говорю о фамилии, жить спокойно! Эликом еще можно прожить, но у нас в классном журнале полностью записано, и все, конечно, прочитали. Я уж молчу о фамилии... Его все время дразнят - " Маноим коров доил, сиська оторвалась...", дальше не хочется повторять, все-таки сосед, и наши родители давно знакомы, еще до войны. Он выше меня, но слабей, потому что шея тонкая. У меня для таких отличный прием - закидываю ему за шею свою правую, сгибаю в локте, и гну его голову к земле. У меня грудные мышцы сильные, как схвачу, прижму, повисну - никто не выдерживает, все сгибаются. Особенно, если шея, как у него, длинная, тонкая... А я все сильней, сильней, пока мы оба не падаем. Но и тогда не отпускаю, пока он не попросит - хватит, отпусти... В классе все знают, это мой коронный прием, и хотя я небольшого роста, но если вот так схвачу, согну, повисну... от этого захвата нет спасения. Правда, мне однажды показали, как спастись - надо дать подножку сзади. Но у нас до этого никто не додумался, и если действовать быстро, победа обеспечена. Он высокий, но шея слабая, и я его всегда побеждаю. Нет, мы с ним хорошо разговариваем, и из школы всегда идем вместе, ведь соседи, но иногда мне хочется ему доказать, что хотя он высокий и свиду сильный, а я гораздо меньше, но все равно сильней. Он не обижается, я его по знакомству отпускаю раньше, чем упадем, только подержу немного, и выпущу.

Однажды, это было на пении, когда все делают, что хотят, а старушка наша махнула рукой и сидит, прикрыв глаза... я его на задней парте слегка пережал. У него что-то хрустнуло в горле, и он не захотел терпеть. После школы будем драться, говорит.

Я думал, он шутит, драться совсем другое дело. Мы ведь просто так возились, а он почему-то обиделся. Я ведь случайно его пережал, может, потому что было пение. Как мама говорит, потерял самоконтроль.Драться так драться. Мы вышли вместе, уже темно. Он говорит - давай. Народу никого, никто не знал, что будет драка, а то бы, конечно, остались посмотреть. Он говорит - давай, я говорю - давай, и не долго думая ударил его по губам. Чуть-чуть, но, кажется, получилось не очень, потому что он покачнулся, и говорит - ах, так!.. Разозлился, теперь уж точно будет драться . Он стал кружить вокруг меня и размахивать одной рукой, а другую прижимает к груди, как в кино один американский чемпион, правда, его тогда побили, но потом он отомстил и даже отнял жену у своего врага, хотя тот давно ее бросил, но все равно обидно.И вот он крутится вокруг меня и размахивает рукой, а я стою на месте. Потом вспомнил, как надо и тоже стал приплясывать. Делаю выпады левой, а правую, свою коронную, к груди прижимаю. Хотя мой прием теперь не годится, в борьбе-то я всегда сильней его, а драться мы никогда не дрались.Так мы тряслись друг против друга, и ничего не получается. Но тут он, видимо, вспомнил, что я ему смазал по губам, воспламенился, подпрыгнул и как треснет меня по глазу. Сначала искры брызнули во все стороны, а потом стало темней, чем было, и только плывут в темноте кружочки, червячки... Наверняка останется синяк. Я разозлился, и решил, что хватит драться, набежал на него - он меня еще раз стукнул, но не больно - схватил своим приемом, и мы упали в лужу.И сразу поняли, что это уж слишком, лужу ни ему ни мне дома не простят. Хватит, говорю, и чувствую, что он согласен, только сказать не может, потому что голова прижата к моей груди. Отпустил его, он, действительно, больше не дерется. Мы осмотрели друг друга под фонарем.