Разные люди - [42]

Когда они поднялись наверх, их уже ждал красиво накрытый стол. К обеду подали множество всяких вкусных блюд с замысловатыми названиями, большую часть которых Таня попробовала впервые в жизни. Безмерная радость встречи с Гурамом, пережитое за последние недели волнение, ласка нежаркого апрельского солнца, запахи моря и выпитый натощак бокал «Твиши» расслабили Таню, и она не сразу сообразила, что обед был устроен не только в честь ее прибытия, а имел и другое смысловое назначение. Из реплик Гурама и Тины выяснилось, что к Ираклию тоже прилетает какая-то девушка из Одессы, но ее самолет должен приземлиться на три часа позже Таниного. Времени было вполне достаточно, они не спеша утолили голод, посмеялись над Ираклием, излишне часто посматривавшим на часы, и возвратились в аэропорт. Самолет из Одессы совершил посадку точно по расписанию, но выдачу багажа опять задержали, и Ираклий со своей девушкой появился на стоянке машин, когда уже сгустились сумерки.

— Моя подруга Ида! — воскликнул сияющий Ираклий, представляя им броско одетую веснушчатую особу, завитую барашком и державшуюся с жеманностью.

— Рада с вами познакомиться, — проворковала та, протягивая для пожатия вялую бескостную ладошку, и одарила каждого из встречавших одинаковой улыбкой в тридцать два зуба. Зубы, кстати, были что надо, на порядок лучше Таниных, да и сама Ида казалась моложе ее лет на семь-восемь. Ида вела себя так, будто прилетела не из Одессы, а, по крайней мере, из Рима или Лондона и тем самым озолотила их всех буквально с головы до ног. Противная девка, подумала Таня и решила держаться от нее как можно дальше.

Всю дорогу до Сочи Гурам сетовал на то, что в этом году на праздники понаехала куча народу, а он, шляпа, не догадался позаботиться обо всем заблаговременно. Сегодня они с Тенгизом с раннего утра тыкались, можно сказать, во все концы, но так и не смогли устроиться ни в «Жемчужину», ни в «Москву», ни в «Ленинград». Только в гостинице «Сочи» им с превеликим трудом удалось выбить три двойных номера без удобств.

У стойки администратора Таню огорошили крайне неприятной новостью: ей придется жить в одном номере с одесситкой. От досады Таня закусила губу. Только этого ей не хватало!

— Девочки, на переодевание вам отводится полчаса, — сообщил Ираклий, проводивший их до комнаты с чемоданами в руках. — Ровно в девять нас ждут в ресторане «Жемчужина». Мы будем внизу.

Таня и Ида принялись распаковывать вещи, и тут Танино настроение окончательно испортилось. Одесситка с неприступным видом доставала из громадного импортного чемодана фирменные платья, джинсы, белье и кофточки несусветной красоты, тогда как в Танином обшарпанном чемоданчике была одна-единственная приличная миди-юбка, две водолазки, каждой по сто лет в обед, и выцветший от стирок батник, из тех, что иной раз увидишь на рослой школьнице. Лишь туфли были, что называется, на уровне мировых стандартов, но они были в единственном числе, а одесситка небрежно выложила рядом три пары, одна лучше другой. Взглянув на косметику Иды, Таня на миг остолбенела и не отважилась выложить свою: у спесивой одесситки абсолютно все — духи, пудра, помада, тушь, тени для век, утренний крем, ночной крем, лак для ногтей и даже дезодоро были французского производства с товарными знаками «Кристиан Диор» и «Ланком», по сравнению с чем Танины польские штучки-дрючки фирмы «Поллена» годились разве что для шпаклевки стен и потолков.

Таня молча надела любимую юбку, чуточку припудрила нос и в расстроенных чувствах спустилась вниз. Что за наваждение, убеждала она себя, стоит ли портить кровь из-за тряпок и характера этой Иды? Да пропади она пропадом!

— Что случилось, Танечка? — озабоченно спросил Гурам, сразу же заметивший ее дурное настроение. — Пусть ослепнет тот, кто тебя обидел!

— Гурами, милый, я не хочу жить бок о бок с этой противной Идой, — жарко зашептала Таня. — Умоляю тебя, сделай так, чтобы ее убрали куда-нибудь подальше.

— Это проще простого! — успокоил ее Гурам. — Клянусь хлебом, ты будешь жить только со мной! Я устрою тебя как сосед?

— О чем ты спрашиваешь? — Таня обрадованно стукнула его кулачком в грудь. — Но как ты это сделаешь?

— Все давным-давно продумано! — Гурам ухмыльнулся. — Твое вселение в один номер с Идой — всего лишь инсценировка, рассчитанная на то, чтобы ввести в заблуждение противника — администрацию гостиницы. К ночи, когда мы вернемся из ресторана и якобы уляжемся спать, у них притупится бдительность, после чего Ираклий и я осуществим длинную рокировку.

— Но это на сегодняшнюю ночь… — разочарованно протянула Таня. — А как же дальше? Ведь ты обещал, что мы будем в Сочи одиннадцать дней.

— Дальше еще проще, — заверил Гурам и объяснил ей свой план. В его номере официально проживают Ираклий Цанава и Гурам Гогичайшвили, а в ее номере — Таня Корсакова и Ида Зингер. Подробные данные о каждом постояльце есть только внизу, у администратора, а на этажах известны лишь их фамилии. Утром, после смены дежурных, он, Гурам, возьмет себе фамилию Зингер, а Ида автоматически превратится в Цанаву или, если ей очень захочется, даже в Гогичайшвили. А через три дня та дежурная по этажу, которая их вселяла, или забудет, кто с кем живет, или ей помогут забыть, бодро закончил Гурам.