Разные люди - [40]

Как только их посадили за с гол, Гурам вежливо, на равных поздоровался с пожилым официантом, выяснил его имя и отчество, представился сам и попросил подать им все лучшее. Он не пожелал пить трехзвездочный армянский коньяк, который прежние Танины знакомые считали верхом блаженства, и с виноватой улыбкой спросил: «Неужели в таком фешенебельном ресторане не найдется хотя бы одной бутылочки марочного грузинского коньяка?» Им моментально принесли «Энисели», и он остался доволен. Точно так же было и со всем остальным.

— Себе в чем-нибудь отказывать? — в величайшем, ничуть не наигранном недоумении воскликнул он, когда в середине обеда Таня робко попыталась удержать его от мотовства. — Ара! Для чего мы живем? Чтобы радоваться!

— Но ведь это безумно дорого, — смущенно вымолвила Таня. — Кто в состоянии все это себе позволить?

— Мы с вами, очаровательная Танечка, — с улыбкой заверил Гурам. — Сегодня праздник у меня на душе и нам все доступно.

— А что будет завтра?

— Завтра будет еще лучше, — Гурам беззаботно рассмеялся. — Все будет к вашим услугам!

— Гурам Акакиевич, не пора ли подавать шампиньончики в сметане? — подлетел расторопный официант.

— Несите, Петр Степанович, несите, — разрешил Гурам. — Теперь в самый раз.

— Слушаюсь! — Официант поклонился и тут же умчался на кухню.

— Простите, Гурам, но я все-таки хотела бы знать, откуда у вас столько денег? — преодолевая неловкость, спросила Таня.

— От вас у меня нет секретов, — просто ответил он. — В моем проектном институте, клянусь хлебом, бизнесом не пахнет. У меня обычная зарплата, но я не стеснен в расходах, потому что мне помогают дедушка и бабушка.

— Какого же они возраста? — поинтересовалась Таня.

— Дедушке восемьдесят два, а бабушке семьдесят пять. Только они не муж и жена, а… как это по-русски?.. в общем, дедушка — отец моей мамы, а бабушка, наоборот — мама моего отца.

— Они, наверное, пенсионеры?

— Конечно.

— И вы берете у них часть пенсии? — не поняла Таня.

— Зачем мне ихняя пенсия? — искренне удивился Гурам. — Они дают мне тысячу в месяц. Мой дед — сельский врач, у него под Кутаиси дом с садом. Там одним грецким орехам, клянусь хлебом, нет цены. У нас в Тбилиси очищенный орех идет не меньше пятнадцати рублей за килограмм. А фрукты? Их столько, что деревья гнутся от тяжести. А бабушка — учительница музыки, она живет в Аджарии, в двух шагах от Кобулети, разводит мандарины и…

— Они что же, торгуют на базаре? — перебила его Таня, невольно воскресив в памяти детские воспоминания о кавказских людях на Центральном рынке.

— Ара! — энергично возразил Гурам. — Они только выращивают, а продают совсем другие. Вы как экономист лучше меня понимаете, что разделение труда способствует росту его производительности. К ним на дом приходят сборщики, снимают урожай, платят и прощаются до будущего года.

— Удобно ли брать деньги у таких старых людей? — продолжала допрос неугомонная Таня.

— Я никогда не прошу деньги, они сами навязывают. Кроме меня и моих детей, у них никого нет, и они счастливы, что есть кому помогать. Мы — грузины — широкий народ. Я тоже кое в чем помогаю им, весной и осенью беру полную машину товарищей и на несколько дней еду сначала к бабушке, а потом к деду. Мы делаем всю тяжелую работу в саду, а старики только следят за растениями. У нас в Тбилиси лучше других живут те люди, у кого остались родственники в селениях.

— Таких много? — полюбопытствовала Таня.

— Не считал! — Гурам усмехнулся. — Какая разница, когда всех нас кормит щедрая грузинская земля, хвала ей и слава! Танечка, давайте отдадим ей должное и выпьем до дна за многострадальную в прошлом и счастливую в настоящем Грузию! — предложил он, высоко подняв рюмку. — За мою красивую и могучую Грузию!

Позднее он рассказал Тане, что на поездку в Москву старики специально выделили ему две с половиной тысячи рублей. Кроме того, он захватил немного своих денег и, разумеется, получил семьдесят восемь рублей суточных. Квартирные ему не полагались, поскольку институт повышения квалификации обеспечивал слушателей бесплатным общежитием то ли в Клязьме, то ли в Пушкине.

Гурам поселился в люксе гостиницы «Россия», свободно тратил деньги, но отнюдь не швырялся и тем более не кичился ими, а напротив — делал все удивительно скромно и с незаурядным тактом. Например, если не принимать во внимание поездок в такси, он ни с кем не рассчитывался на глазах у Тани, а постоянно отходил в сторонку и платил незаметно. К Международному женскому дню он подарил ей французские духи «Баленсиага», но, по правде говоря, до глубины души тронул Таню вовсе не этим подарком. Одновременно он достал детский шерстяной костюмчик для Иринки, темно-синий, с желто-белой отделкой рукавов джемпера и обшлагов брюк. За день до праздника Гурам в разговоре как бы между прочим поинтересовался Иринкой и ее габаритами, но тогда Таня сочла это простым любопытством и не придала ему значения. А спустя неделю он принес ей бежевые австрийские сапожки на тонком каблучке, о которых можно мечтать лишь в сладком сне.

Прежде она ни в коем случае не позволила бы себе принять столь дорогой подарок, однако сейчас взяла сапожки без колебаний, потому что даже в мыслях не осмелилась оскорбить Гурама отказом. И еще потому, что раньше никто так не относился к ней. Чаще всего ее знакомые мужчины после близости мало-помалу утрачивали былой интерес, становились менее внимательными и экономили время, сводя встречи только к постели, тогда как Гурам относился к Тане с возрастающей нежностью, в буквальном смысле боготворя ее, как Петрарка — Лауру. Он был настоящим кавалером, настойчивым и вместе с тем необычайно деликатным, ласковым и изобретательным во всем, что могло доставить ей наслаждение, не говоря уж об удовольствиях. Они день за днем ходили по театрам, выставкам и концертам, так что за этот месяц Таня увидела намного больше, чем за все годы после замужества. А потом настало утро, когда она отправилась провожать его во Внуково. По дороге в аэропорт они шутили и смеялись, однако у нее на душе были грусть и пустота. Прощаясь, Гурам долго целовал ее похолодевшие от волнения руки и обещал устроить грандиозную встречу в Сочи, где они договорились провести Майские праздники.