Размышления о жизни Христа - [94]

А ты, если упражнялась до сих пор как следует, должна уже иметь опыт и силы для того, чтобы суметь самой оказаться там, быть ей помощницей, служить, утешать, ободрять. Заставь ее хоть чуть-чуть поесть, и пусть она остальных позовет поужинать, ведь они до сих пор ничего не ели. Потом дождись, пока Госпожа и все остальные благословят тебя, и уходи.

Утром в субботу (Ин 20, 1) они остаются дома, двери не отпирают. Госпожа, ее спутницы и Иоанн, убитые горем и скорбные, словно сироты, сидят вместе, полные печали. Они не разговаривают, только вспоминают и время от времени обмениваются короткими взглядами, как это обычно бывает у людей, подавленных тяжким несчастьем и общим горем. И тут вдруг стучат в дверь. Они испугались, потому что боялись всего: отныне у них ни в чем не было уверенности. Иоанн все же встал и пошел к двери. Он выглянул, узнал Петра и сказал: «Это Петр». И Госпожа сказала: «Открой ему». Петр робко входит. Он сотрясается от рыданий, и на глазах у него слезы. Тут все снова начали плакать, и от печали не могли сказать ни слова. Позже, один за другим приходят и остальные ученики. Они тоже плачут.

Наконец, осушив слезы, они начинают разговаривать о своем Господе. Петр говорит: «Мне стыдно и страшно: не следовало бы мне тут перед вами говорить, не следовало бы вообще показываться людям на глаза. Потому что я покинул Господа моего, который так любил меня, а я подло отрекся от Него». За ним и все остальные принялись бить себя ладонями и, проливая горькие слезы, стали уличать себя, что так трусливо покинули своего сладчайшего Господа.

Тогда Госпожа говорит: «Ушел от нас добрый Учитель и верный Пастырь, и мы осиротели. Но я твердо уповаю, что вскоре мы вновь обретем Его. Вы знаете, как добр мой Сын и как сильно Он любил вас. Не сомневайтесь, Он милостиво примирится с вами, и охотно простит вам всякую обиду и отпустит вину. Но с попущения Отца такая бешеная ярость поднялась против Него, и дерзновение злых было так сильно, что ему никто не мог противостоять, и вы не могли бы ничем помочь моему Сыну, даже если бы остались с Ним. Поэтому не переживайте и не угрызайтесь». Петр отвечал: «Воистину, Госпожа моя, так и есть, как ты говоришь. Вот я был там только при самом начале и мало что видел, но во дворе у Каиафы меня обуял такой страх, что я уж не чаял унести ноги, и я отрекся от Него. От страха я не помнил пророческих слов, которые Он сказал мне вечером, не помнил, пока Он не взглянул на меня».

Тогда Магдалина спрашивает, что это были за пророческие слова. Петр отвечает, что Он предсказал его отречение, и рассказывает ей все подробно, и добавляет, что Он обо многом беседовал с ними во время вечери накануне Страстей Своих. Тогда Госпожа говорит: «Я хотела бы услышать обо всем, что Он говорил и делал на той вечере». Петр кивнул Иоанну: пусть он расскажет. И Иоанн начинает рассказывать, и рассказывает все, что помнит. За ним другие начинают вспоминать, что сказал и сделал Господь Иисус в тот вечер, один припоминает одно, другой другое, и рассказывают по очереди. Так они и проводят весь день в беседе о Нем. О, как внимательно слушала их Магдалина! А еще внимательнее слушала сама Госпожа. О, сколько раз в тот день восклицала она на языке жестов: «Благословен Сын мой Иисус!»

Ты же смотри на них, не отвлекаясь, ничего не упускай, чувствуй то же, что они, – а они чувствуют великую скорбь и горе, пожалуй, сегодня еще больше, чем вчера.

Что за картина, взгляни сама: вот Госпожа неба и земли, с нею Князь всех Церквей и всех народов, и предводители всего божественного воинства сидят перепуганные, запершись в какой-то жалкой лачуге, не зная, что им делать, и чтобы хоть как-то утешиться, обсуждают слова и дела сладчайшего Господа своего. Впрочем, Госпожа была сегодня спокойна: она твердо надеялась на воскресение Сына, в ней одной в тот субботний день сохранялась твердая вера, и поэтому Страстная суббота посвящена ей. Конечно, радоваться она не могла – слишком свежа была смерть сладчайшего Сына ее Иисуса Христа.

Вечером, после захода солнца, когда закончилась суббота и стало можно заниматься делами, Мария Магдалина и другая Мария пошли купить благовоний (Мф 28, 1; Мк 16, 1), чтобы приготовить душистые масла. Вчера вечером, вернувшись с похорон Господа, они начали приготовления, но, когда зашло солнце, все бросили, потому что надо было соблюдать субботу. Субботний день начинается с захода солнца в пятницу и продолжается от заката до заката. И вот теперь они отправляются покупать благовония. Посмотри на них внимательно: вот они идут, опустив головы, словно вдовы, на лицах печаль, вот заходят в какую-то зéльницу, где продаются снадобья. Наверное, это была зéльница, принадлежавшая кому-то из знакомых, может быть, даже из преданных Господу, кто готов был им посочувствовать и охотно выполнить их заказ. Итак, они заходят в лавку и говорят, что им нужны благовония, потом выбирают из того, что есть, самое лучшее, насколько им по карману, потом расплачиваются и уходят. Дома они принимаются готовить умащения для Господа своего. Присмотрись к ним сейчас: как смиренно, тщательно, преданно они трудятся для своего Господа, проливая обильные слезы и тяжко вздыхая. Госпожа и апостолы наблюдают за ними, а может быть, и помогают им. Закончив работу, ночь они проводят в молчании.