Размышления о жизни Христа - [54]

, – говорит Апостол, – мало полезно, а благочестие на все полезно (1 Тим 4, 8). Мало – ad modicum – то есть в меру. Это значит, что не надо угождать плотским вожделениям, но надо заботиться о плоти. Заботиться трезво и соблюдая некую духовную дисциплину, чтобы ни способ такой заботы, ни качество ее, ни количество не обнаруживали ничего неподобающего служителю Божию»[182]. Вот что говорит Бернард.

А чтобы тебе стало яснее, в чем состоит добродетель рассуждения, послушай, как рекомендует ее тот же Бернард. Я передам его слова вкратце. «Добродетель рассуждения лежит вдали от жаркого пламени любви. Не умеряемый рассуждением, этот огонь охватил бы душу пожаром и погубил. Поэтому достоин похвалы тот, кто обладает и тем и другим: огонь пробуждает рассуждение, а оно управляет огнем»[183]. И еще: «Рассуждение дает добродетели порядок, а порядок несет с собой меру, красоту и постоянство. Не зря говорит Давид: Благодаря порядку, установленному Тобой, неизменно сияет день (Пс 118, 91)[184]; под днем он разумеет добродетель. То есть рассуждение не столько добродетель, сколько своего рода вожатый и кормчий добродетелей, устроитель чувств и учитель нравов. Не станет рассуждения – и добродетель превратится в порок, естественное чувство – в противоестественное извращение, повергающее в смятение душу»[185]. Вот что говорит Бернард.

Я уже объяснял тебе, как рассказ об учениках и колосьях помогает побороть излишество и чревоугодие. Но я еще не говорил тебе, как бороться с мирской роскошью. Правда, я не собираюсь останавливаться на этом подробно, однако не стоит вовсе опускать этот важный вопрос. В данный момент достаточно будет нескольких слов: мне кажется, что этот евангельский пример о колосьях вновь вызывает к жизни блаженную простоту первого поколения людей, когда они довольствовались древесными плодами, кореньями трав и чистой водой. Если бы мы могли жить так сегодня, нам не нужны были бы мельницы, пекарни, инструменты, приспособления и разнообразная роскошная утварь, в которой род человеческий запутался, как муха в паутине.

Глава XLV. О служении Марфы и Марии (Лк 10)

Как-то раз Господь Иисус пришел в Вифанию в дом Марфы и Марии (Лк 10, 38–42). Они любили Его всем сердцем и приняли Его с уважением. Марфа, сестра Марии, бодро принялась заботиться о Нем и Его учениках, спеша приготовить достойное угощение. А Мария уселась у ног Господа. Господь, не желая оставаться праздным, по обыкновению своему говорил слова вечной жизни. Мария же не сводила с Него глаз и слушала во все уши, не пропуская ни слова, не видя и не слыша ничего вокруг, такое несказанное наслаждение доставляли ей эти речи. Марфе, однако, это не понравилось; она сердито потребовала, чтобы Господь заставил ее работать и помогать сестре готовить еду. Но в ответ услышала не то, что ожидала: по мнению Господа Мария избрала лучшую часть. Мария же тихо внимала словам Господа, и громкие крики сестры словно разбудили ее. Она испуганно вздрогнула, опустила голову и молча смотрела в землю. Когда Господь ответил Марфе, она успокоилась и вновь сидела счастливая. Потом, когда Марфа подала на стол и Господь перестал говорить, Мария проворно встала, принесла Ему воды умыть руки и, не отходя от Него во все время трапезы, преданно ему прислуживала.

Посмотри внимательно: как Господь входит в дом, как обе сестры ему радуются и приглашают войти. Рассмотри как следует все мелочи этого рассказа, ибо они прекрасны.

Надобно тебе знать, что, по словам святых, эти две сестры обозначают два образа жизни: жизнь деятельную и жизнь созерцательную. Объяснять это можно долго. Но я не думаю, что тебе полезно читать длинные трактаты, поэтому я выпишу тебе из них кое-что в сокращении. Блаженный Бернард трактует этот предмет в разных сочинениях весьма пространно. Его рассуждения на этот счет – наиполезнейшие, наидуховнейшие и чрезвычайно необходимые, но длинные. Я перескажу их вкратце.

В нашей жизни всегда присутствует и действие и созерцание, но, к сожалению, мы частенько сами не знаем, как нам надо жить. Здесь кроется великая опасность и немалый вред, в особенности для ведущих жизнь в монастыре. Деятельная жизнь – это жизнь Марфы. Насколько я смог понять из высказываний Бернарда, у деятельной жизни две части. Первая часть – это когда человек упражняется, во-первых, для своей пользы: учится управлять собой, избавляется от пороков, усваивает себе добродетели. И, во-вторых, также для пользы ближнего: это праведные дела, совершаемые из послушания благочестию и из любви. Вторая часть – когда человек обращает свое упражнение прежде всего на пользу ближнего, хотя и себе получает немалую заслугу: он управляет другими, учит и помогает спасать душу. Такой деятельностью заняты начальники, проповедники, учителя и им подобные. Между этими двумя частями деятельной жизни помещается жизнь созерцательная. Следовательно, порядок жизни должен быть таков: сперва человек упражняется, трудится в молитве, в изучении Священных Писаний и в других добрых делах; учится послушанию в обиходе – это соответствует избавлению от пороков и приобретению добродетелей. Затем – это вторая часть жизни – человек ищет покоя и безмолвного созерцания, одиночества ума, стараясь, насколько можно, освободиться от всего для единого Бога. Наконец, пропитанный добродетелями и просвещенный истинной мудростью, он обретает внутренний жар и устремляется ко спасению других.