Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах - [5]

в пределах одной и той же довольной собой страны.

13 апреля 2019

Род

Прилегла под плитою каменной,

не закрыв калитку в оградке…

После тихой кончины маминой

что-то пишет отец в тетрадке.

Долгий век достался недёшево.

Сил хватает – на помощь птицам:

щиплет булку и сыплет крошево

голубям, воробьям, синицам.

Отлучив старика от горести

просто тем, что приехал в гости,

не хочу о былом разговор вести,

да не все в нём отпеты кости.

О душевном ли равновесии

помышлять в родословном сыске?!

– Ты подростком застал репрессии.

Это дедовы братья – в списке?

Та ж фамилия, то же отчество.

Семьянины, отцы, кормильцы…

Вытер батя столешню дочиста.

– Нет, – ответил. – Однофамильцы.

Вскоре он ушёл вслед за мамою

в край, где все калитки открыты.

Не вписавшейся в память драмою

тайна рода легла под плиты.

Лишь недавно в архиве Ачинска

я обрёл в метрических книгах

сельский мир, позабытый начисто

в тектонических наших сдвигах.

В нём венчались, крестили детушек.

Умирали – обидно рано.

В нём сходились в корнях прадедушек

два чалдонских семейных клана.

Род отца избежал насилия,

а другой – не ужился с властью…

Крепко вбита наша фамилия

в грунт пути к «народному счастью».

2012

Память

По узенькому перешейку,

по гати из листвяжных слег

уходят, вытянувшись в змейку,

мужчины – двадцать человек.

– Живи, земля, и слёз не ведай:

недолог будет ратный труд.

Прощай, округа, жди с победой,

до скорой встречи, милый пруд!

А он, знакомый от рожденья,

неузнаваемо притих.

В воде мелькнули отраженья —

и снова рябь сокрыла их…

Вовек родимые подворья

не знали горших проводин.

Из двадцати вернулись двое.

А жив поныне лишь один.

И каждый год порой весенней

приходит он на старый пруд,

глядит – и двадцать отражений

из глубины к нему идут…

1982

Укрепрайон

…дело прочно,

Когда под ним струится кровь…

Н. А. Некрасов

Долгая пустошь ежами уставлена.

Дол – как терновый венец на челе.

Доты и надолбы. «Линия Сталина»…

Юный Союз, на имперской земле

цепь укреплений в лихие тридцатые

вдоль усечённых границ возведя,

в тридцать девятом столбы полосатые

сдвинул на запад по воле вождя.

К новым кордонам щиты оборонные

переместить не успела страна —

в западнорусские земли исконные

лютою бестией вторглась война…

Кровля небес – ослепительно синяя.

Мир на ухоженных минских полях.

«Линия Сталина» – людная линия,

к ней не прервётся наезженный шлях.

Память не станет безжизненным остовом,

в омут не канет, не сгинет в золе…

Схожий музей обустроен под Островом,

славной твердыней на Псковской земле.

Есть и на юге подобные крепости.

Жаль, обветшал укреплённый район

западней Киева. Верхом нелепости

видится то, что не ценится он.

Видится злым извращеньем сознания

то, что насельники южной страны

в тяжком угаре крушат изваяния

общих героев победной войны.

В братских могилах, в безвестности мертвенной,

замерли тени убитых солдат.

Как за попрание памяти жертвенной

павшие – падших живых устыдят?

Пятая… сотая статуя свалена.

Варвары топчут пустой пьедестал…

Тщетны старания: линию Сталина

потом и кровью народ начертал.

7–21 июня 2019

Судьба

Памяти моего отца Николая Николаевича Вершинского

Город Жуковский. То место, откуда

с аэродрома военной поры

шли бомбовозы на запад. От гуда

стёкла дрожали, как будто с горы

камни катились… Крылатое войско

с неба разило врага наповал.

Стала гвардейской на службе геройской

часть, где отец-сибиряк воевал…

Случай всегда в полушаге от чуда.

В эти края занесённый судьбой,

позже узнал от отца я: отсюда

в лётном полку он отправился в бой.

1–5 октября 2018

В ожидании героя

Юные нуждаются в кумирах.

С детства у читателей в чести

фэнтези, где немощных и сирых

сильные стараются спасти.

Маясь от назойливого стука

дождика ночного у крыльца,

вместо сказки лучше перечту-ка

записи покойного отца…

Скромному курсанту лётной школы,

лишь по сводкам знавшему врага,

в сорок третьем славный и тяжёлый

выпал жребий – Курская дуга.

Полк их, силу вражью перевесив,

стал подобен мстящему клинку.

Где судьбу испытывал Маресьев?

В этом истребительном полку!

Сдюжил, свыкся с болью от протезов…

Накрепко запомнил мой отец

то, как, тройку «Фокке-Вульфов» срезав,

ас пошёл снижаться наконец.

До аэродрома незадолго

кончился бензин, и верный «Ла —

пятый» на одном лишь чувстве долга

долетел! Судьба не подвела.

И качали лётчики пилота

за его отвагу и талант.

И гордился этим отчего-то

мой отец, механик-практикант…

Персонажи сказочные круты,

я за добрый вымысел – горой,

но зовёт на подвиги не дутый,

не воображаемый герой.

13–16 октября 2018

«Место захоронения неизвестно…»

Помянем дедушку Петра

победною весной!

Не виноваты доктора:

война тому виной,

что канул дедушка во мрак

в числе других больных

в могиле, общей, как барак

брюшнотифозный их.

У смерти логика своя:

нагрянула война —

и значит, каждая семья

отдать ей дань должна.

На поле брани пасть могли б

отец мой и дядья.

Но дед один за всех погиб…

до фронта не дойдя.

Не годный к службе строевой,

сражался не в бою —

как трудармеец рядовой

он принял смерть свою.

Залили хлоркой дедов прах

в одной из тысяч ям…

На чьих мы топчемся костях,

никто не скажет нам.

3 марта 2020

Колокола Хатыни

Даже если бы скорбный звон

заглушило парадным гулом,

был бы мною распознан он

по сведённым от боли скулам.

Даже если бы ожил прах

палачей, порождённых адом,