Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [92]

Для решения задач, связанных с поручением Караманлиса, меня назначили советником посольства по делам печати, информации и культуры. Разумеется, я не ожидал, что моя работа будет идти легко и гладко, поскольку ее цели затрагивали стратегические интересы Вашингтона и интересы разных правительственных ведомств, в первую очередь Пентагона. В правительстве и военном ведомстве преобладала точка зрения, что Турция – самый крупный и надежный союзник Америки на Ближнем Востоке и нуждается в американской военной помощи.

К сожалению, этого же мнения тогда придерживалось и правительство Израиля, и влиятельное еврейское лобби в США. (По иронии истории, позиция израильтян радикально изменилась через тридцать пять лет после описываемых событий. Теперь они ищут стратегическую поддержку именно в Греции.)

Из всего этого вытекало, что мне и моим единомышленникам предстояла тяжелая борьба и нам нужны были хорошие помощники для работы с бумагами и ежедневных поручений. Назначенцы хунты в греческом посольстве для этих целей не годились, и я привлек к делу нескольких греческих аспирантов и магистрантов, обучавшихся в американских университетах.

Первым делом мы наладили систематическую работу в американском конгрессе. Опираясь на новых помощников, я установил и начал активно развивать связи с офисами ведущих сенаторов и конгрессменов, особенно с руководителями аппаратов их сотрудников и специалистами по международным отношениям. Кроме того, я постоянно посещал Комитет по путям и средствам палаты представителей конгресса, контролировавший финансовые ресурсы. Там я контактировал с главой комитета Уэйном Хейзом и его ответственным сотрудником, полковником в отставке Питером Абруззезе, которым передавал различные материалы о Греции и Кипре. Уэйн Хейз полностью оправдывал затраты моего времени и сил и постоянно принимал сторону противников хунты в дебатах по греческой и кипрской проблематике.

Еще одним эффективным контактом в американском конгрессе был для меня сенатор Дж. Уильям Фулбрайт, председатель сенатского комитета по международным делам. Фулбрайт был замечательным человеком и нестандартно мыслящим политиком[135]. Он лично пригласил меня в свой офис работать добровольцем против диктатуры в Греции. С Фулбрайтом меня познакомил интересный американский деятель-активист Линдсей Маттисон, возглавлявший на Капитолийском холме независимую внешнеполитическую лоббистскую группу «Международное действие». Маттисон был одним из наиболее острых критиков американской внешней политики и, помимо работы с конгрессменами, вел активную деятельность в известных антивоенных неправительственных организациях – руководил Международным центром и Центром политики в области развития, а также замещал директора в Центре оборонной информации. Спустя несколько лет мне довелось сотрудничать с Линдсеем в России, так что о нем я еще напишу.

Лоббирование греческих интересов предполагало также налаживание интенсивных и разветвленных связей с греческой диаспорой. Этому, конечно, очень способствовал тот факт, что диаспора была крайне возмущена действиями Турции на Кипре. Власти США пытались справиться с этим возмущением, используя маргинальные группировки греков, но их попытки не были удачными. Вообще, надо сказать, что к 70-м годам XX века греческого лобби в полном смысле этого слова в Америке еще не существовало. Были две основные земляческие квазимасонские организации – AHEPA[136]и GAPA[137] (первая – независимая, вторая под патронатом греческой православной церкви Северной и Южной Америки), которые занимались главным образом информационной и просветительской деятельностью, направленной на повышение культурного уровня малообразованных греков-иммигрантов. Греческое лобби как специфический институт американской политической системы и механизм воздействия на принятие политических решений оформилось только в связи с борьбой греков против военной хунты и позднее, с событиями 1974 года на Кипре.

Центральную роль в этом оформлении сыграла организаторская деятельность выдающегося греко-американца Юджина Россидиса, о котором я скажу ниже. Внесли свою лепту и международная кампания, запущенная Караманлисом и его единомышленниками в Европе, и политическая работа греческих политэмигрантов в США, которой занимался и я. В результате в стране появилась и стала активно развиваться политическая сила, действовавшая через широкую сеть комитетов во всех американских штатах. Целью каждого такого комитета было оказание влияния на избранных от штата конгрессменов с тем, чтобы они голосовали в поддержку мероприятий конгресса, выгодных греческой стороне. Комитеты старались также воздействовать на общественное мнение через прессу.

Как правило, это делалось через письма в редакции, которые публиковались газетами вместе с редакционными комментариями. А с помощью писем и телеграмм на адрес конгрессмена оказывалось влияние на него лично. В офисах конгресса обычно подсчитывалось количество звонков и писем от избирателей. Если писем и звонков от избирателей-греков в каком-то округе было много, то это означало, что конгрессмену от этого округа необходимо обратить особое внимание на их требования. Причем, по американским правилам, получая эти обращения от избирателей, аппарат конгрессмена обязан подготовить ответы, которые подписывает сам конгрессмен (члены конгресса делают это не лично, а с помощью электронной машины, имитирующей их подпись). Эта процедура – основная в американском политическом пиаре.