Раз пенёк, два пенёк - [73]

Шурка поел, оставив посуду немытой — не потому, что ему было лень убрать за собой. Просто, одной рукой мыть тарелки затруднительно. Васька, да и соседи тоже, понимали это.

Выкурив последнюю сигаретку, Шурка включил телевизор. Транслировалось старая картина про Ленина. Кудрявого фильмы о жизни вождя совершенно не интересовали. Зато Панкратыч очень любил подобного рода тематику.

— Сосед, иди сюда! Твоё кино! — закричал практикант.

Вскоре Панкратыч засунул нос в дверь:

— Чего орёшь?

— Смотри про Ильича киноху. Может, развеселишься. А я пойду, погуляю. Не знаешь, куда Петя пропал?

— Чёрт его знает, он мне не докладывал, — Панкратыч уже смотрел фильм и не желал отвлекаться.

Кудрявый натянул на ноги не расшнурованные с вечера кроссовки и, как Петя, отправился дышать свежим воздухом.

Автобус остановился возле практиканта, распахнув со скрипом двери:

— Кореш, залазь, разговор есть!

Боря орал так, что слышно было, пожалуй, во всех концах посёлка. Шурка давно уже подозревал тугоухость у своего новоявленного «кореша».

Суслонов протянул папиросу заскочившему в салон парню, предупредительно поджёг спичку:

— Шурка, не желаешь со мной снова в район скататься? Завтра с утреца, по холодку…

— Так помощник-то из меня… никакой, сам понимаешь, — Шурка пыхнул «Беломориной» и кивнул на свой гипс.

— Да не надо никакой помощи! Без тебя управятся, за компанию просто. А то ведь, один поеду, и поговорить не с кем. Я так не могу, мне компания нужна. Парень ты хороший, умный, беседовать с тобой — одно удовольствие. Чего тебе здесь шляться по посёлку, без дела? Поехали, а? Я сигареток куплю, да и на пиво тебе с командировочных чё-нить выкружим. Ну, как, согласен? — Боря, во что бы то ни стало, хотел взять с собой в поездку компаньона.

Для говоруна Суслонова не было хуже наказания, чем отсутствие собеседника. Шурка — временно не работающий, компанейский, уже проверенный в предыдущей командировке — пришёлся бы идеальным попутчиком. Нужно только его уговорить, что Боря и пытался сделать. По-видимому, это Суслонову удалось.

Шурка повёлся:

— А зачем ехать-то?

— Груз «двести», — хихикнул Боря.

— Что, опять? Как на войне живём. Кто на этот раз? — кудрявый снова пыхнул серым дымом.

Боря подставил баночку.

— Ты, это, стряхай вот сюда. Я салон вымыл с утра. Померла Афиногеновна. Поди, пивал с ей? А, может, и того? — Суслонов хитро подмигнул.

Но Шурка не понял грязных намёков «кореша».

— Не, не знаю такую. Афе… Афи…? Как, говоришь? — практикант не запомнил мудрёное отчество.

— Афиногеновна. Баба — ух, была! Я такое про неё знаю… У тебя уши завянут, салабон, хе! Померла, короче. Завтра с утра в морг надо её везти. В общем, едем, да? — Боря посчитал, что вопрос решён.

— Ну, я не знаю. Мы с тобой, прямо как труповозы какие-то, — неуверенно ответил Шурка.

Честно говоря, он был не против прокатиться в райцентр, но… опять мертвяка тащить?

— Да какая разница! Ты, что ли, гроб тягать будешь? На это дело есть Петя с Панкратычем. Сиди в автобусе, кури «Космос». А хочешь, так лежи на фуфайках. Приедем — беляшей поедим, супчику. Катайся, знай. Плохо тебе, что ли? Откажешься — обижусь, Кудря! Поехали, кореш? — Боря больно вцепился в локоть практиканта.

— А, поехали! — согласился Шурка.

В самом деле, чего дома-то сидеть? С Панкратычем на пару в телевизор пялиться?

— Вот, это дело! — заулыбался Суслонов, — я тогда завтра с утра за тобой заскочу, идёт? Всё, по рукам! Ну, бывай, кореш. У меня ещё дела, ехать надо. На вот, курить возьми. Бери две!

Шурка сунул за уши по папиросе и отправился гулять дальше. Боря покатил по своим делам.

Вина оказалось мало, скоро стало ясно — нужно посылать гонца за добавкой. Клавка отрядила с этой миссией Петю. Синему собраться — на пятки плюнуть. Через минуту он уже шагал в лавку, снабжённый деньгами, ровно на четыре «бомбы».

— Петруха, подожди! — послышалось сзади.

Петя обернулся. По обочине пылил Шурка, держа на перевязи руку.

— О, кентуха! Шурка, друган! Уважаю!

Синий был уже хорошо навеселе. Он хотел выказать своё почтение приятелю.

— Где зависаешь? — спросил кудрявый, поздоровавшись.

— Так у Клавки… тьфу, у Прохора! У них, в общем. Там ещё Малофей в гостях, — дал весь расклад Петя.

— Слушай, может, мне с тобой пойти? Я пить не буду, просто так посижу, — попросился Шурка.

— Ну да, покатили. Лучше уж в гостях сидеть, чем дома на кислую Панкратычеву рожу смотреть. О, кентуха, я уже стихами заговорил! — загоготал Синий.

Они направились к сельмагу — сокращая путь задворками.

Шурку встретили, как своего. Прохор даже поздоровался за руку с практикантом.

— Ты, Кудря, на меня зла не держи. Дядька Прохор тебя уважает. Клавдия мне всё рассказала. Проходи, будь, как дома.

Клавка усадила парня за стол, поднесла ему полный стакан:

— Пей, спаситель мой!

Но Шурка «употреблять» не стал. Он, напустив на себя важный вид, отодвинул угощение.

— Я не буду, у меня завтра дело.

— Да что за дела у тебя, касатик? Ты же на больняке, весь загипсован, — поинтересовалась Борода.

— С Борей поеду в район. Груз «двести» повезём, — пояснил практикант.

— Груз, какой? — не поняла Клавка.

— «Двести». Это значит — покойника, — просветил публику Шурка.