Раз пенёк, два пенёк - [72]

Вроде всё тихо! Малофей уже собрался, было, стучать в стекло условным сигналом, но в самый последний момент отдёрнул занесённую руку от окна.

Внутренний ли голос, инстинкт ли самосохранения, шепнул деду: берегись, рядом кто-то есть! Старик, не раздумывая, нырнул в репей, густо разросшийся под окнами — и вовремя.

У распахнутой калитки неожиданно-беззвучно выросла тень. Знать, ещё один посетитель наведался к сторожихе! Дед, затаив дыхание, повёл глазом в сторону тени и… чуть не запищал от испуга — да это же Кабан, исчадье!

Ах ты, аспид! Умер, похоронили, закопали… ага! Вона, ходит по улицам изверг, разгуливает преспокойно. Ну и народ пошёл — никому верить нельзя!

Кабан постучался к Афиногеновне — требовательно, громко. Однако хозяйка открывать не торопилась.

Скрипучим голосом сторожиха поинтересовалась через дверь:

— Кого леший принёс?

— Открой, родимая! Пусти меня!

— Это ты?!

Дверь распахнулась настежь. Грузная фигура хозяйки выплыла на крыльцо.

— Проходи, заюшка! Уж как по тебе соскучилась, сладенький! Прости, что сразу не признала. Думала, опять Малофейка припёрся, стручок замшелый! — заворковала голубицей Афиногеновна.

Старика в кустах покоробило. Ненасытная ведьма! Сама уж давно в тираж списана, а, смотри ты — кокетничает, пенсионерка. Молодого ей подавай, тьфу!

Кабан, не говоря больше ни слова, прошёл в дом. Гостеприимная хозяйка затворила за гостем дверь. Брякнул крючок.

Малофей, ни жив ни мёртв от страха, пополз прочь по-пластунски. Бутылку, словно боевую гранату, старый охотник крепко держал в руках. Навыки тактической подготовки, полученные почти полвека назад в Рабоче-Крестьянской Красной Армии, не забылись.

Отдалившись на безопасное расстояние, дед вскочил на ноги и дал стрекача, будто молодой солдат-первогодок.

Малофей нёсся быстрее ветра и лихорадочно соображал на ходу: куда, куда податься? Домой? Ни в коем случае! Дед помнил, какого страху он натерпелся, сидя в сундуке.

Охотник полез в придорожный ивняк, намереваясь запутать следы в случае погони. Ветки хлестали его по лицу, но Малофей не чувствовал боли. Наконец, кустарник поредел.

Весь исколотый чертополохом, старик вылез из зарослей и угодил в глухой тупичок — тот самый, где Шурка когда-то подсматривал за Клавкой.

Малофей быстро сориентировался — это же Пронькин дом! Бог указал страдальцу спасение.

Здесь его точно Кабан не достанет! Клавка баба боевая — защитит, если что. Старый охотник забренчал калошами вдоль забора, направляясь к калитке.

— Кому не спится в ночь глухую? — пробормотала Клавка сквозь сон.

В дверь настырно барабанили. Прохор преспокойно сопел, отвернувшись к стенке. Даже артиллерийская канонада не смогла бы разбудить перепившего на радостях хозяина.

Придётся вставать самой! Борода поднялась и, накинув на плечи старухино пальто, пошла открывать.

— Какого рожна? — вместо приветствия буркнула Клавка.

Малофей, не ожидая приглашения, юркнул в сени:

— Ты меня… пошто… обманула?

Старик, сырой от пота, дышал надсадно и хрипло. Одежда его, словно шкура ёжика, была сплошь усыпана колючками-репьями. На дедкиных локтях и коленях были чернели комки грязи.

Совершенно обессилевший после внезапного марш-броска, Малофей по-рыбьи открывал-закрывал рот.

— Сбрендил, старый? — Борода сонно потянулась. — Шёл бы спать.

— Кабан ходит!

Старый охотник снял с головы чудом удержавшуюся там «сталинку» и обтёр ею лысину. Одной рукой он обмахивал себя картузом, другой крепко держал бутылку.

— Да иди ты! Эта падаль закопана уже, — махнула рукой Клавка.

— Как не закопана! Я, небось, глазам своим верю. Говорю тебе, ходит он! — гость в сердцах топнул калошей по полу.

— А ну, пошли в избу, побазарим, — Борода замкнула за дедом щеколду.

Малофей напялил головной убор на плешину и почапал в дом следом за хозяйкой.

Петя встал рано — сразу после того, как Васька ушёл на работу. Панкратыч ещё спал, Шурка тоже. Синий умылся, попил чаю и бегло просмотрел случайно попавшийся на глаза старый номер журнала «Наука и религия». Делать ему, как всегда, было нечего.

Послонявшись без дела по квартире, Петя решил прогуляться. Он вышел на улицу безо всякой цели, просто подышать свежим воздухом. Синий мог позволить себе такую роскошь — абсолютно ничего не делать. Ноги сами понесли его к сельпо.

Там Петя и повстречал Клавку. Борода вышла из магазина отоваренная — с полной сумкой провианта.

— Привет, Клавушка. Прохор, поди, обрадовался, тебя увидев?

Синий был не прочь поболтать. Баба поставила сумку на землю и достала пачку «Беломора».

— Будешь?

— Благодарствую, — Петя вытащил папироску.

Клавка чиркнула спичкой, дала огня Синему, потом прикурила сама:

— Вот, нагрузилась. Продукты там, папиросы. Немного винишка прикупила.

Петя непроизвольно сглотнул. Борода заметила это.

Она великодушно щёлкнула себя по шее:

— Приглашаю на пару стаканов чая. Если, конечно, желаешь.

Отказываться от дармовой выпивки Петя считал, по меньшей мере, глупостью. Он охотно принял предложение. Синий, как истинный джентльмен, подхватил сумку и, пыхтя от натуги, потащился вслед за Клавкой. День начался удачно.

Шурка проснулся только после обеда. Он не спеша умылся, почистил зубы, подавил перед зеркалом прыщи, невесть откуда выскочившие на лице. Потом разогрел макароны и вскипятил чайник. Пети дома не было, лишь хмурый Панкратыч временами появлялся на кухне. Бывший плотник молчал и, по всей вероятности, не желал вступать в разговоры.