Расстрижонка - [10]

Первые годы своего княжения Андрей обустраивал свою землю. Строил крепости, города, церкви. Во Владимире, Ростове, Ярославле… Строил свой город — Боголюбово.

Строил людей и систему управления ими. Именно здесь, в Боголюбово, впервые на Руси прозвучит, в эпизоде убийства Боголюбского, уже всем понятное слово — «дворянин».

Теперь множество проектов — «Золотые ворота», храм Покрова на Нерли… — заканчиваются. Вятшие — смирились с его властью, вера Христова — укрепилась и распространилась. Тишь, гладь, божья благодать… Рутина. Для кавалерийского командира, для «Бешеного Китая» — тоска. И тут такой подарок! Вылазка эмира Ибрагима. Не выравнивание, юстирование, оптимизация государственного механизма, а — бой, поход, атака! То, что он знает и умеет, чем и занимался большую часть своей жизни.

Дело, которое он понимает. Которое его возвеличивает. И собственно победой, и благоволением Богородицы. Он — «правильный», он — первый, он — избранный. «Избранный» — не электоратом, не собранием нотаблей — самой Царицей Небесной! Об этом, о разрешении души своей от давних, тяжких и смутных сомнений, пел и плясал князь Андрей перед иконой на Бряхимовском полчище.

А зачем ему тогда второй? Равный? Ведь «бешеный Федя» тоже абсолютно уверен, что он — «избранный», что на нём «благодать божья почиёт». Единожды сказанная фраза о двух солнцах над Русью — царе и патриархе — в 17 веке приведёт Никона в монастырское заточение. На «Святой Руси» нет пока самодержавия, нет абсолютизма. Но вот конкретно в Залесье…

Боголюбского часто по разным поводам вспоминают как «отца-основателя», как предтечу будущих самодержцев — русских царей.

Изменение внутренних самооценок Андрея и Феодора неизбежно должно менять и отношения между ними. Да и объективно — они рвут один и тот же ресурс, одну и ту же землю, одних и тех же людей. Прежде Феодор бил язычников и Андрей ему помогал, Андрей «нагибал» бояр, и Феодор его поддерживал. Оба достигли поставленных целей: бояре — «нагнуты», язычники — выбиты.

«Бойтесь желаний — они исполняются».

Исполнились. Что дальше?

Цели достигнуты — нужны новые. А они — разные. Конфликт — неизбежен. И Феодор, как более эмоционально чувствительный, или более хитрый, или более агрессивный, или более «безбашенный» — ловит момент длительного отсутствия князя Андрея и его людей в Боголюбово. Удостоверившись в победоносном исходе Бряхимовского похода, осознав неизбежные последствия, делает первый шаг в начинающейся новой игре, в новых взаимоотношениях князя и епископа.

Княгиня принимает постриг.

Дальше — храповик: уход из мира сего однозначно означает расторжение прежних, земных уз и обязательств. Андрей опять — холостой. И тут же — снова женатый. Год «отстоя»-вдовства требуется после физической смерти супруги. А тут… виртуальная. В смысле — духовная. С последующим возрождением, но уже в рясе и с короткой причёской.

Народ, правда, этой разницы между реалом и виртуалом — не понимает. И, промеж себя, оценивает и описывает:

– У нашего-то… старичок-то — не ветхий, стоит аж до звона.

И детально уточняет: что стоит и где звенит. Отнюдь не про колоколенку у церкви Покрова Богородицы.

Духовенство уточняет литературно:

– И обуяла его похоть ненасытная.

«Каждый судит в меру своей распущенности» — широко распространённая мудрость.

Сплетники жужжат, но — не криминал. Не типично, но на «Святой Руси» бывало: Мономах как-то женился через пару-тройку месяцев после похорон предыдущей жены.

Похоже, только Феодор мог сделать эту историю. Сыграв на опережение, он убрал из поля зрения Андрея «главный раздражитель» — Улиту. Стимулы для княжеского сыска — ослабели, возможности — уменьшились.

«С глаз долой — из сердца вон» — давняя народная мудрость про ограниченность фокуса интереса у мужчин.

Тогда Ану — просто затычка во внезапно образовавшемся пустом месте. Какая-то княгиня должна быть — ну, пусть эта будет.

Подозреваю, что Феодор и здесь руку приложил. Не-не-не! Не в том смысле, как вы подумали! Не к телу её, но к душе.

Окрестил владыко Ростовский юную черкешенку… э-э-э… Виноват — ясыню. И поучал её закону божьему, и обычаям православным, и образу благолепному, что для новоявленной княгини Суздальской — не знаемо, но весьма важно. А уж девчонке в чужой земле, среди гяуров рыкающих, «беспартийной», одинокой — наставник добрый, как глоток воды студёной в пустыне выжженной.

Так Феденька и ещё одну паутинку сплёл, ещё петельку на самовольство князя Андрея накинул.

«Ночная кукушка — всех перекукует» — русское, народное, многократно проверенное опытным путём, наблюдение.

Феденьке того и надобно: насосавшийся, как пиявка болотная, власти, денег, людей, епископ Ростовский алкает всё большего.

Через год будет он выгонять причт Успенского собора во Владимире, придёт и закроет ворота храма. Врата главного храма Суздальской земли. Которому, по давней воле князя Андрея, идёт десятая часть доходов князя. И чтобы такие деньжищи — да мимо епископского носа?!

Вот тогда князь Андрей, глядя на столь явное безобразие, под конвоем отправит Феодора в Киев, к ненавидящему буйного епископа митрополиту с присными. Где и случатся с Феодором разные неприятности. Включая отрубание руки и головы. О чём я уже докладывал, и чему сам лично — в части указанной формы казни, но не описанному своеволию его и непотребствам изрекаемым — не верю.