Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [193]

Я сгреб приготовленные вещицы со столика себе в карманы, оставил в гостиной одну лампу, угловой торшер с непрозрачным абажуром. День уже забивал электрический свет. Ногтем большого пальца повернул регулятор звука на телевизоре, и мы ушли под громкий свист, означающий конец трансляции. Я не заметил никого ни по дороге к машине, ни когда Артур вез нас по Клематис-Драйв.

— Что ты делал? — спросил он.

— Она не дожила и не успела воспользоваться своим шансом устроить такие декорации, чтобы его нашли. Я дал ей этот шанс посмертно.

На северной окраине города, у шоссе, я велел ему притормозить и остановиться у телефонной будки на обочине около бензоколонки, где горел фонарь ночного обслуживания. У меня была только одна монетка. Вполне достаточно.

Сержант ответил, представившись.

Я говорил более низким голосом, чем обычно.

— Слушайте, если хотите сделать мне одолжение, запишите номер машины, ладно?

— Пожалуйста, скажите скачала, как вас зовут.

— Мне следовало, позвонить вам несколько часов назад. Слушайте, я не могу уснуть. Может, это и ерунда. Но дело в том, что не хочу быть ни во что замешан. Не хочу ни во что быть впутанным, понимаете?

— Если вы мне скажете, откуда звоните.

— Бросьте, сержант. Запишите номер машины, ладно?

— Хорошо. Машина номер…

Я продиктовал и сказал:

— Белый «линкольн» с опущенным верхом, наверно, этого года выпуска. А две другие машины, как я думаю, принадлежат хозяевам. Понимаете?

— Принадлежат кому?

— Ну, в этом доме, о котором я вам говорю. «Линкольн» стоял на газоне, сбоку. Слушайте, я просто проходил мимо и не хочу, чтобы меня во что-нибудь впутывали. Просто вышел проветриться, когда у меня слегка в голове загудело. Так что я ехал, ехал и выехал на какую-то проклятую заднюю улочку. Потом посмотрел на табличку. Не то Клематис-стрит, не то Клематис-Драйв, что-то в этом роде. Да, там было Драйв. Я поставил машину, вышел прогуляться. Знаете, пройдешь с утра пару квартальчиков и почувствуешь себя лучше? Верно?

— Мистер, вы перейдете к делу?

— А что я, по-вашему, делаю? Да, несколько часов назад было, может, в три с чем-то. Я точно не смотрел. Ну, ладно, в общем, из этого дома раздавались громкие крики. Ей-богу, у меня кровь застыла в жилах. Ну, я прямо перед домом стоял. А потом слышу такой громкий треск, не выстрел, но очень похожий на него, и крик смолк, словно ей там горло перерезали. Может, ее мужик ей там в челюсть врезал. Что я сделал, так это развернулся и отправился обратно к машине. И еще запомнил номер «линкольна». Вы этот дом легко отличите, потому что там те две машины стоят, небольшой светлый «мерседес» и другая, коричневатый «плимут». Коричневатый или серый. Так что, не знаю, может, вы проверите. А то у меня какой-то осадок на душе остался.

— А не можете ли вы назвать свое имя?

— Джон Доу, гражданин Джо. Боже мой, сержант, я просто хочу, чтобы меня ни во что не впутывали. Не знаю я номера дома. Я его не мог разглядеть. Но та улица, она же не в километр длиной.

Я повесил трубку и сел обратно в «седан».

— А теперь мы можем ехать назад?

— Да. Только помедленнее.

Глава 14

Чук разбудила меня без двадцати двенадцать, как я и просил. Она присела на край кровати. Я рывком поднялся, размял правую руку. В дверях появился Артур и остановился, наблюдая за мной.

— Ну, как теперь? — спросил Артур.

— Лучше. Но затекла немного. И нога тоже. А в руке слабость чувствуется.

— Она каждые полчаса заглядывала проверить, как ты выглядишь, — сказал Артур.

— А выглядишь ты не больно здорово, — сказала она.

— Такое ощущение, словно меня вверх ногами подвесили и отколотили бейсбольными битами.

— Голова болит? — спросила она.

Я потрогал пальцем повязку.

— Это не боль. Это сверло, загнанное вглубь на два сантиметра. И с каждым ударом сердца оно поворачивается. Как пистолет?

— Слишком противно было снаружи, чтобы выходить на надувной лодке, — искренне признался Артур. — Я просто добрался до середины пролива и сбросил его там. Нормально?

— Просто замечательно, Артур.

Чук сказала:

— Сдается мне… ты не знал, что можешь на такое нарваться.

Я понял просьбу, которую выражали глаза Чук.

— Я чертовски рад, что взял тебя с собой, Артур. Чук, мы отлично ладили.

— Я чуть с ума не сошла, Трэв. До сих пор напугана. Хочу сказать, теперь никак нельзя доказать, что это сделала она сама. Правда?

— Уаксвелл убил их обоих. Он не спустил курка. Но он их убил. И если бы его пуля прошла на миллиметр ниже… Хотел бы я посмотреть на этого ублюдка, когда он заглянул в машину сзади. Все пойдет как по маслу, Чук. Они найдут достаточно доказательств того, что он был в доме. Там разбита дверь на веранду, чтобы было ясно, как он проник туда. И он не столп общества. Ну, как новости?

— Как ты и думал.

Я выставил их, влез в халат и присоединился к ним уже в салоне. Я обнаружил, что могу изобразить походку, не вызывающую подозрений, если только двигаться медленно и спокойно. Подключив большой приемник к колонкам, убрал лишний звук, и тут на нас обрушилась реклама радиостанции Палм-Сити о подержанных машинах.

Диктор местных новостей, как обычно, путал ударения и, как обычно же, испытывал сложности с длинными словами: