Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [171]

Я пообещал сделать это и сказал, что у нас еще есть время до пятнадцати минут четвертого, так что можно получше подготовиться. Я купил карту-схему Тампы и взял напрокат бледно-серый «галакси». Увы, Тампа превращается в нечто безликое. Она запоминалась как самая грязная и приводящая в бешенство своими запутанными автомобильными дорогами часть на юге бостонского района Челси. Теперь здесь проложили чудовищные автострады, и в один прекрасный день она превратится лишь в мимолетное дорожное впечатление. Центр города расширили, сделав его еще более безликим, и все больше и больше Ибор-Сити превращается в подобие Нового Орлеана. В каком-нибудь весьма отдаленном от нас году историки отметят, что Америка двадцатого века совершила колоссальную ошибку, попытавшись создать культуру автомобилей, а не людей, покрыв бетоном и асфальтом сотни тысяч гектаров пахотных земель, обезобразив центры городов, поспособствовав быстрому увеличению количества этого высокоскоростного хлама. Так что когда, в конце концов, изобретение «Транспорлон» заменило вышедшие из употребления авто, потребовалось двадцать лет и полбиллиона долларов, чтобы стереть с лица земли все безобразие, воздвигнутое за эти двадцать лет безумия, и перестроить супергорода таким образом, чтобы они служили человеку, а не его игрушкам.

Оставив Чук в машине, я зашел в справочный зал библиотеки и поискал среди зарегистрированных в справочнике Ллойда яхту «Пират». Таких оказалось очень много, но я нашел одну, приписанную к порту Тампа. Тридцать шесть метров длиной, переделанный катер береговой охраны, принадлежит «Фом-Флекс индастриз». Я позвонил им, и меня перекидывали с одного уровня на другой, по всей пирамиде власти, вплоть до вице-президента по вопросам торговли и проката, некоего мистера Фоулера, голос которого хранил слабые следы вермонтского акцента.

— С подобными проблемами, — сказал он, — вам следовало бы обратиться к мистеру Робинелли в доке Гибсона, где мы ее держим. Мы пользуемся судном, заранее составляя расписание служебных поездок на нем и уполномочив мистера Робинелли сдавать его, когда сроки аренды не мешают намеченным компанией планам. Те, кто берут ее напрокат, — а я хотел бы, чтобы их было побольше, — помогают поддерживать ее в хорошем состоянии, оплачивать стоянку, страховку и заработки постоянного экипажа. У меня сейчас нет на руках предварительного расписания, но я могу попросить кого-нибудь достать его. Мне известно, что в данный момент она стоит у Гибсона. Если вы…

Я сказал ему, что не стоит беспокоиться и я могу все узнать у мистера Робинелли. Посмотрел адрес дока Гибсона и, вернувшись к машине, нашел это место на карте города. У нас было достаточно времени, чтобы все разузнать. Док находился в большой, занятой торговыми судами гавани, где загружалось и разгружалось с десяток рефрижераторов, было жарко от густого и низкого промышленного смога, воняло химикатами и где в этой искусственного происхождения дымке ярко поблескивали огромные груды невероятно твердой серы. Я притормозил у конторы, откуда был виден «Пират», стоящий на якоре у причала. Наверху работали двое мужчин в хаки. Яхта блестела, как новенькая, и я не завидовал тому, кого смотритель выбрал для ежедневного соскребания грязи.

Робиннели оказался большим грубым человеком с тремя телефонами, четырьмя подставками для бумаг и пятью перьевыми ручками. Ну страшно занятым типом, не имеющим ни одной свободной минутки для беседы. Я представился от имени группы лиц, желающих взять напрокат яхту «Пират» для поездки в Юкатан, скажем, дней на двадцать. Десять человек. Будет ли она свободной в ближайшее время? А по какой цене?

Он прыгнул в кресло у стола и сделал пометку в блокноте.

— Давайте ровно три тысячи. Считая питание и оплату стюарда. Экипаж из четырех человек. Выпивку принесете сами. Все остальное прилагается. — Он заговорил более громко, и голос зазвучал надтреснуто, как удары кнута, а в кабинет, прихрамывая, поспешно вошла худенькая женщина и протянула ему папку. Он пробежал глазами несколько верхних страниц. — Она свободна с десятого июля в течение тридцати двух дней. Уведомите не позже, чем до тридцатого июня. Чек должен быть выписан не позже, чем за двое полных суток до отплытия. Никаких пассажиров шестидесяти пяти лет и старше. Обеспечивается страховка. Скорость до четырнадцати узлов. Путешествие в радиусе полутора тысяч километров. Радар, опреснитель соленой воды, осадка метр восемьдесят, семь пассажирских кают, три туалета, ванна и душ. Повышенная устойчивость. Пойдите взгляните. — Он написал записку и протянул мне. — Дадите мне знать. В письменном виде.

Я повел Чук на пристань. Грубоватый парень с тупым, безразличным лицом и выпирающими веснушчатыми бицепсами, в рубашке цвета хаки, облегавшей его так же плотно, как и собственная юная кожа, взглянув на записку, сказал, что капитан сошел ненадолго на берег и мы можем зайти осмотреть яхту. Мы довольно быстро обошли ее. Переделана она была замечательно, так что стала роскошным средством передвижения, не утратив делового вида.

Снова поднявшись наверх, я поблагодарил: