Рассказы о дяде Гиляе - [70]
Прикрас никаких. И без того ярко было. Типов, созданных из разных лиц, как у всех знаменитых беллетристов — нет. Все люди с собственными именами, целиком, каждый, как видел, как знал. И о себе только то, что было в действительности, без всяких добавлений и прикрас. Написал книгу и нахожу ее современной. Теперь много людей, у которых детство и юность сложились так же дико, вступивших в жизнь с теми же данными, какие я приобрел в детстве и юности. Это новый тип человека, и для него пишу я…»
Осенью 1927 года закончил «Мои скитания» и, возвратившись из Картина, отдал рукопись на машинку. Затем еще несколько раз читал, шлифовал ее в Москве. На папке, в которую была вложена рукопись для сдачи в издательство, написал: «Примечание к „Моим скитаниям“»:
Отправил рукопись в издательство «Федерация» 18 марта 1928 года. А в сентябре дарил книгу друзьям. На титуле написал:
А на экземпляре, подаренном дочери, еще добавил: «Милая Надюша! Получи и почитай „Мои скитания“, откровенно и правдиво рассказанную повесть бродяжной жизни отца твоего».
Как только книга вышла, Александр Николаевич Тихонов-Серебров прислал дяде Гиляю письмо: «Из „Моих скитаний“ можно сделать пять романов и пятьдесят рассказов». Автор отвечал: «Я пишу только правдивую повесть».
Дядю Гиляя очень интересовала новая, молодая писательская среда. Не то чтоб хотел идти на поводу у молодежи, подлаживаться, нет, напротив, свои позиции он не сдавал. Однако интерес к молодым жил в нем постоянно. И заглядывал, если время позволяло, в места, где собиралось «племя, младое, незнакомое».
Литературное кафе «Домино». Литературных кафе в 20-е годы в Москве появилось много. Только, заглянув однажды, больше не ходил туда дядя Гиляй. Очень уж несерьезно все было, начиная с канареечной клетки и вызывающих надписей.
После революции кафе еще некоторое время держалось на своей прежней славе. Но потом оно стало принадлежать Союзу поэтов, сняли вывеску «Домино», изменился характер кафе. Здесь стала собираться литературная молодежь, которая не ограничивалась чтением стихов, но устраивала диспуты, читала свои рефераты по вопросам поэзии, обсуждала новые книги стихов. А книг, поэтических сборников в начале 20-х годов выходило такое множество, что успеть хотя бы подержать их в руках оказывалось невозможно. Молодые поэты или хотевшие ими стать выпускали маленькие тонкие книжечки с замысловатыми названиями, вроде «Корыто умозаключения». Издавали, конечно, на собственные средства, на плохой бумаге. Книжечки выходили и розовыми, и голубыми, и серыми, но выходили, и все новые, и новые. Бурлящее поэтическое море, ничего не желавшее знать и слушать, кроме стихов. Ходил дядя Гиляй на чтения молодых авторов, знакомился с ними, смотрел выпуск поэтического сборника «Сопо», иначе — Союз поэтов. Завели в кафе книжный киоск, который продавал сборники, книги и даже рукописи молодых авторов.
Устраивались в литературных кафе диспуты с участием театральных деятелей. Особенно активно выступал Мейерхольд, иногда появлялся Луначарский, много энергии отдавали этим вечерам Вадим Шершеневич, Александр Кусиков и сосед дяди Гиляя по дому в Столешниковом Ипполит Соколов — он жил этажом выше. К первым годам революции Ипполит со всем пылом молодости увлекся поэзией, ходил на курсы стиховедения, где читали лекции Брюсов, Белый, Иванов. На курсах Ипполит познакомился с молодым поэтом Иваном Грузиновым, увлеченным имажинистами, но главное — Сергеем Есениным, его поэзией. Вскоре Иван Грузинов занял одну из комнат в квартире, где жил Соколов, и у них стали собираться молодые поэты: Борис Земенков, Галина Владычица, Сергей Спасский, Семен Родов. Случалось, вся молодая компания заходила к дяде Гиляю. С интересом присматривался он к этому молодому поэтическому сообществу. Их горячность была достойна поощрения и уважения, но стремления иногда вызывали сожаление.
— Преходяще! — говорил дядя Гиляй, рассматривая очередную маленькую книжечку стихов И. Соколова, на обложке которой стояло: «Ипполит Соколов. Полное собрание сочинений, издание не посмертное. Том 1, не стихи».
Иногда Иван Грузинов заглядывал в Столешники один. Он нежно привязан был к Есенину, страдал из-за жизненной неустроенности поэта. Грузинова можно было увидеть везде, где бы ни появился Есенин. За чаем, не умолкая, рассказывал он о Есенине, читал его стихи. Как-то Есенин появился вместе с Грузиновым в Столешниках, и тут выяснилось: давно хотел Сергей Александрович подробней расспросить дядю Гиляя об Иване Кулакове — хозяине нескольких известных в старой Москве ночлежных домов на Хитровке. Одна из этих ночлежек, особенно страшная, так и называлась — «Кулаковка». Интерес Есенина к Кулакову вот откуда шел: прототип героини его поэмы «Анна Снегина» — Л. И. Кашина — была дочерью Кулакова. Кулаков имел в Константинове дом, где Кашина жила и где встречался с ней С. А. Есенин. Так и провели вечер в разговорах о старой Москве, о Хитровке…
«Волга оставила заметный след и в жизни, и в творчестве Гиляровского. Уже став «коренным» москвичом, Владимир Алексеевич часто приезжал сюда. Волга лечила его от всех невзгод, давала новые силы. И всегда в самые трудные дни он спешил на Волгу».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пётр Леонидович Капица – советский физик, инженер и инноватор. Лауреат Нобелевской премии (1978). Основатель Института физических проблем (ИФП), директором которого оставался вплоть до последних дней жизни. Один из основателей Московского физико-технического института. Письма Петра Леонидовича Капицы – это письма-разговоры, письма-беседы. Даже самые порой деловые, как ни странно. Когда человек, с которым ему нужно было поговорить, был в далеких краях или недоступен по другим причинам, он садился за стол и писал письмо.
Опубликованная в Берлине в 1932 г. книга, — одна из первых попыток представить историю и будущность белой эмиграции. Ее автор — Эссад Бей, загадочный восточный писатель, публиковавший в 1920–1930-е гг. по всей Европе множество популярных книг. В действительности это был Лев Абрамович Нуссимбаум (1905–1942), выросший в Баку и бежавший после революции в Германию. После прихода к власти Гитлера ему пришлось опять бежать: сначала в Австрию, затем в Италию, где он и скончался.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Мемуарная проза замечательного переводчика, литературоведа Е.Г. Эткинда (1918–1999) — увлекательное и глубокое повествование об ушедшей советской эпохе, о людях этой эпохи, повествование, лишенное ставшей уже привычной в иных мемуарах озлобленности, доброе и вместе с тем остроумное и зоркое. Одновременно это настоящая проза, свидетельствующая о далеко не до конца реализованном художественном потенциале ученого.«Записки незаговорщика» впервые вышли по-русски в 1977 г. (Overseas Publications Interchange, London)
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.