Рассказы - [5]
2011 г.
Найда
— Люблю? — спросил я себя, оборачиваясь к Джесси.
Джесси шла на шаг позади, склонив голову чуть-чуть набок, вдыхая холодный воздух. Почувствовав взгляд, подняла глаза, нагнала, коснулась плечом. Люблю, люблю. Как можно не любить её? Родная, такая знакомая, вся моя. Мы шли под фонарями, хрустя свежим снегом, оставляя следы — мои большие, её маленькие. Снежинки мягко садились на её спину, на её плечи. Мягкий сумрак, редкие запоздалые прохожие. Впереди под деревьями резвились влюблённые — он хохотал, бросал в неё снегом, она уворачивалась, хватала его за руки, тянулась к шнуркам шапки. Совсем молодые. Проходя мимо, с улыбкой наблюдаем за ними. Поворот к шоссе. Погуляем дальше или назад, домой? Морозно, но в такой тихий вечер хочется подольше под небом. Свернули.
И оказались почти лицом к лицу с той вчерашней парой: высокий круглолицый он в пуховике с меховой оторочкой, грациозная она с чуть вытянутой головой, с аккуратными ушками.
— Зажигалки не найдётся? Свою дома забыл, а купить здесь негде, закрыто всё уже.
Пока он прикуривал, я смотрел на его спутницу. Сегодня она понравилась мне ещё больше: среднего роста, фигура округла, женственна, но подтянута, скрытая сила в движениях. Коричневая шубка, свет фонарей переливается на изгибах форм, вспыхивает на кончиках шерстинок. Смотрит в ответ, чуть прищурясь, а в лице то ли интерес, то ли жалоба. Отвернулась, переступила стройными ногами. Её спутник, дымя сигаретой, уже несколько секунд протягивал мне зажигалку назад, но протягивал неторопливо, как бы наполовину, наблюдая за мной.
— Хороша погодка! И всю неделю такую обещают.
— Да.
— Ну, счастливо!
Через минуту я обернулся и застал их на повороте, уже полускрытыми углом дома: её узкая гибкая спина, упругий шаг. Скрылись.
Ночью, обнимая Джесси, лаская её нашими любимыми, привычными путями, я думал: «как её зовут, ту?» Она не шла у меня из головы. Джесси отвечала мне, прижималась, дышала горячо и ласково, и я чувствовал благодарность. Я целовал её в губы, сжимал шею, зарывался лицом, огонь разгорался — но мне вдруг исподволь представилось, что не Джесси, а та в моих руках. И я вспыхнул, и отдался фантазии, и было так упоительно — она, она, коричневая жаркая шубка, гибкая спина… Но нет! Я вскочил. Что за наваждение! Я пошёл на кухню, зажёг свет, напился из-под крана. В ночном окне чернота, бледные отражения шкафчиков, бледное лицо. Постыдная слабость. Но как её зовут? Вернулся в комнату, сел, нащупал одеяло. Джесси уже спала.
— Как её зовут? — спросил я на следующий вечер, делая безразлично-вежливый голос.
— Найда, — ответил он. — Я её у гастронома подобрал, вот такусенькой. Нравится?
Пухлые щёки, нос крючком, румяный, здоровый. Над его головой — месяц, ровно срезанным, белым ноготком. Найда и Джесси стоят в стороне, коричневая и белая, пар изо ртов. Изящный профиль, чуть вздёрнутый носик, нежный разрез глаз. Что толку оттягивать?
— Послушай… Ты не хотел бы…
— Не хотел бы что? — перебивает он.
— Ну… Ты и Найда, я и Джесси, мы могли бы…
— Что?
— Могли бы внести небольшое разнообразие.
Он затягивается и выпускает дым вверх, откинув голову, изображая смятение.
— Ну ты резвый! Не знаешь, что ли, что за это бывает? Забыл, в какой стране живём? Это тебе не Нидерланды, брат. Я, конечно, широких взглядов человек, но моя свобода мне дорога. Да и пыл уже не тот, чтоб так рисковать зазря. А ты горяч! Что, прискучила? — он кивает на Джесси и глядит насмешливо, — Голдены, они такие, слишком ровные, знаю.
Не желая продолжать подобный разговор, я отвернулся и сделал шаг назад, уходить, но он задержал меня за рукав, сказал быстро и тихо:
— Час — десятка, ночь — полтос. Пойми, брат. Жизнь есть жизнь.
Я вырвался и пошёл, кивнув Джесси. Найда прощально улыбалась мне, и от этой улыбки сладкая дрожь пробежала по моей спине. Чудовище! Так вот каков он! Проклятый сутенёр! Забыть, забыть.
Но забыть не получалось. Найда, Найда, чуть вздёрнутый носик, улыбка… Я думал о ней дома, думал на службе, не мог не думать, и это злило меня. Прочь, ты мешаешь мне! Уходи!
И в четверг, чтобы выпустить пар и поставить точку, я поехал в муниципальный дом терпимости. Час — пять, ночь — двадцать. Листая каталог в холле, я искал её кровь и не находил. Мадам ненавязчиво предложила помощь, и я описал Найду, как мог. Это вероятно риджбек, сказала мадам. У нас как раз свободна Милли, ласковая молодая девочка, ступайте в номер, она сейчас поднимется.
Милли, неприлично потрёпанная для своих лет, действительно чем-то напоминала Найду, но это подобие было скорее насмешкой. Сутулые плечи, низкие коленки, вульгарный прикус… Она села рядом и прижалась ко мне, но я отстранил её. Стало гадко. Я просидел на кровати полчаса, читая журнал, потом отбросил. Сейчас где-то там, в похожей комнате, кто-то с Найдой! Подлец бесстыдно торгует ею! О, это невыносимо!
— Сколько ты хочешь за неё?
— Я же тебе сказал.
— Нет, не на час и не на ночь, а насовсем.
Он присвистнул.
— Ты чего это, парень? Сколько я хочу, лихой какой. А куда ты свою Джесси денешь? В подвале спрячешь? У нас в подъезде жил один такой находчивый, с двумя сестричками-близняшками. Гулял с ними по очереди, будто бы с одной и той же. Долго не погулял, повязали. Хороших людей много на свете, вот и донесли на него. И поделом! Потому что с двумя сразу — это разврат и вырождение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Совершив дерзкий побег из мрачных застенков мучителей-программистов, рекламный бот Роланд залечивает раны и утешается воспоминаниями о детстве, полном отрад, и золотистом созревании. Тем временем в погоню за Роландом пускается безмолвный и зловещий Белый Охотник.
Вам знакомо выражение «Учёные выяснили»? И это вовсе не смешно! Они действительно постоянно выясняют и открывают, да такое, что диву даёшься. Вот и в этой книге описано одно из грандиозных открытий видного белорусского учёного Валентина Валентиновича: его истоки и невероятные последствия, оказавшие влияние на весь наш жизненный уклад. Как всё начиналось и к чему всё пришло. Чего мы вообще хотим?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.