Рассказы - [23]

– Эй, поговори там. Пусть разнообразят наш рацион. А то кормят одной кашей.

– Они спрашивают, чего бы мы хотели, – принес неожиданную весть Посланник.

Тут же посыпались заказы.

– Никогда не ел форшмак. Даже не знаю, что это такое. Может, сейчас самое время заказать?

– А я, пожалуй, обыкновенного шашлыка бы навернул.

– В детстве я ел такое, не помню, как называется. Мясо с орехами и приправами запеченное в чем–то белом. Так и объясни им.

Женщины захотели пирожных или один большой торт. Мы записали все на полях журнала и вручили Посланнику, который в составлении меню почему-то не участвовал. Только просил: "Поменьше, поменьше. Они рассердятся".

– Ничего, пусть знают наши аппетиты, – отвечали мы. – Еще не такое придумаем. Тогда уж для полного стола – шампанского.

– Шампанского?! В нашем положении?

– А что такого? Жизнь–то продолжается. Ни сегодня, завтра нас выпустят. Гуляй, ребята!

Посланник ушел, белый, как скатерть, тряся в руках журналом. А назад принес лишь несколько бутылок с шампанским.

– Они сказали, это им понравилось больше всего из нашего списка.

Мы сильно ругались, но пили. На голодный желудок все быстро опьянели и захотели на улицу. Опять мы колотили запретную дверь, чем снова вызвали гнев сторожевых собак, голос которых давно уже забылся. Очевидно, они оживают, когда колотят в дверь.

– Почему нас не водят на допросы? – возмущались мы.

– Они сказали, им хватает меня.

– Почему нас вообще никуда не водят?

В следующую же ночь мы сами отправились в путешествие. К звездам. Мы сели кругом под наше квадратное небо и стали открывать на нем созвездия и отдельные мерцающие бляшки, с гордостью демонстрируя их друг другу.

– Я нашел созвездие Свободы, – воскликнул кто–то из нас.

– Кажется, это Лира или что–то в этом роде.

– Плевать. Мы не в том мире, где оно так называется. Здесь оно уже иное.

Звезды из созвездия Свободы действительно горели ярче остальных. Наши женщины тоже выбирали себе звездочки и примеряли их к своим платьям. Мы дарили им одну звезду за другой. Некоторые насобирали целые ожерелья. Мы научились гадать по небесным светилам и теперь запросто определяли судьбу еще на один наступающий день.

Впрочем, каждый новый день не дарил нам ничего неожиданного. Нас по-прежнему никто не посещал. Повалились лишь болезни – по одиночке или все сразу, целыми эпидемиями. Здоровые лечили хворых, используя любые подручные средства, включая и Посланника, которого постоянно отправляли за лекарствами. Однако он упорно ничего не приносил, объясняя отказ их непониманием нашего беспокойства. Как говаривали они, "необоснованное горе ничем не лечится". Сам же Посланник никогда не болел. Даже прыщика у него на носу не выскакивало. Это-то и казалось странным.

Мы давно стали присматриваться к нашему ходоку, к нашему добровольно и единогласно выбранному лицу, которое показывалось им и озвучивало наши требования. Сами мы были как другое единое лицо – всегда вместе, в куче, с одинаковыми запросами и поступками. А он все время отлучался. Часто надолго. Что он делал там с нашими врагами? Мы понимали, что он старается для нас, он еще не разу не проигнорировал ни одного нашего требования. Но о чем он говорил за нашими спинами? Все ли договаривал нам? Оставалось только гадать. И уж точно не по звездам.

– Они смеются над нашими звездами, – докладывал Посланник.

– Ты что, посмел им рассказать о нашем небе? – от удивления мы даже не рассердились.

– Они прислали справочник по астрономии, чтобы мы сверялись с человеческими названиями. Сказали, чтобы мы не выдумывали, что нет никакого созвездия Свободы.

– Для нас есть! – отвечали мы хором.

– Они сказали, наше освобождение вовсе не от звезд зависит. Через четырнадцать дней все решится.

В тот же вечер на нашем квадратном небе вспыхнуло созвездие Четырнадцати Дней. Мы продолжали скитаться в бескрайних равнинах упрямства и не отступили ни на йоту от своих принципов. Даже в самый день освобождения мы устоим и выйдем отсюда победно, с высоко поднятой головой, не сломленные и непокоренные. Однако через четырнадцать дней решения не последовало. Не было его и через пятнадцать дней и спустя месяц. Мы заподозрили неладное. Вина за неосуществленное победное шествие из барака сама собой приклеилась к Посланнику.

Он продолжал шнырять туда-сюда через дверь, словно за спичками. Мы хотели бы послать его подальше, но боялись, что он не вернется. Мы жили в одних и тех же пределах, передвигались в них и посылали друг друга лишь по одному адресу. Но если нельзя было послать его, то, может, удастся кого-то другого. Вместо него. Туда, за дверь. Как же нам сразу не пришло в голову?

– Надо выбрать еще одного Посланника.

Барак охватило привычное единодушие. Мы оттеснили разжалованного и выбрали нового ходока, всучили ему выстиранную белую тряпку и подвели к двери. Он постучал. С той стороны скрипнули засовы. Он осторожно открыл. И в тот же миг вновь заголосило оружие.

Мы похоронили нового избранника по устоявшейся традиции на месте гибели – возле двери. Итак, у нас имелось два трупа, надоевший до умопомрачения барак и пресловутый Посланник, на которого мы и обратили свои взоры.