Рассказы - [74]

Она цитировала Катехизис Основателей, почти дословно, теми же фразами. Было забавно слышать, как она наизусть цитирует писание и при этом восхищается печально известным бунтарем. Иона не мог понять, когда она говорит серьезно. Но он всегда избегал поэзии, тем более ироничной, и надо было указать на этот его недостаток прямо сейчас.

— Итак… речь идет о… поиске нового убежища?

— Если ситуация тут будет продолжать ухудшаться, разве у нас есть варианты? О, мы преподнесем это как экспедицию по сбору новых пузырей, любых размеров, которые встретятся поблизости, от водолазных шлемов и кухонных котелков до колбочек. Но мы также проверим и крупные. Может быть, в каньоне Теодоры они надежнее, чем тут. Тем более что их размеры становятся… — Петри печально покачала головой. Она покачала головой и отвела взгляд, с ее лица исчезла маска жесткости и непреклонности, уступив место обычной тревоге.

Она что-то знает. То, что матери не говорят обычным людям. И она боится.

Как ни странно, эта минутная слабость тронула Иону, как будто между ними растаял невидимый лед. Ему захотелось подойти к ней… быть ближе. Не в сексуальном смысле, а просто чтобы успокоить, поддержать…

И в этот момент раздался грохот — сильнее, чем Иона когда-либо слышал.

На полпути до колонии маленькую подлодку тряхнуло так, что зазвенели пузыри, из которых она состояла. Петри швырнуло прямо на него, тросы управления вырвались из рук, и они оба полетели назад сквозь открытый люк в соседнее отделение. Подлодку тряхнуло еще раз, и их бросило на нос.

Иона успел подумать, что сейчас две подлодки, связанные буксирным тросом, столкнутся. Но субмарина Лауссана подскакивала и вертелась на некотором расстоянии впереди, а ближайшие купола колоний были в двухстах метрах. Иона успел разглядеть это за долю секунды, когда их швырнуло на нос. На этот раз, когда «Птица» снова качнулась, он успел вцепиться в поручень, другой рукой крепко схватив девушку за талию. Она хрипло дышала, на лице застыло выражение ужаса.

— Что это было?

Иона изо всех сил вцепился в поручень, приготовившись к очередному мощному толчку. Он едва не выпустил Петри.

— Это комета! Слышишь гул? Но она никогда раньше не появлялась так поздно!

Ему не хватило дыхания, чтобы добавить: И я никогда не бывал во время удара вне купола.

Никто не рисковал выходить наружу в полдень, когда падали кометы. И теперь Иона понял почему. В его ушах звенело, как в колоколе.

Все это время он считал. В ударах была последовательность. Волна определенного тона проходила по скале раньше, чем медленные поперечные волны. Он даже когда-то читал по этому поводу книгу Учителя Ву и даже кое-что понял. Он вспомнил слова старого учителя. По разнице во времени достижения волн можно судить, как далеко источник удара от каньона Клеопатры.

Двадцать один… двадцать два… двадцать три…

Иона надеялся досчитать до шестидесяти двух, это обычная периодичность во времена его бабушки.

Двадцать четыре… двадцать…

Поперечная звуковая волна, выше тоном и гораздо громче, зазвенела внутри подлодки, как в колоколе. Когда гул перестал отдаваться в зубах, Иона и Петри наконец смогли подняться на ноги, держась за поручни.

Менее половины стандартного расстояния. Эта комета ударила почти в нас! Он пытался стряхнуть с головы тяжелый туман. Может быть, всего в паре тысяч километров.

— Дети! — крикнула Петри и кинулась в соседний отсек. Он тоже пошел туда, но только для того, чтобы проверить, не нарушена ли герметичность люков. Ни один люк не пострадал. Плачущие дети выглядели напуганными, но тоже не сильно пострадали. Ладно, доверим Петри улаживать дела внутри…

Он снова взялся за ремни управления рулем. Он изо всех сил дергал непослушный руль, слыша снаружи отдаленный шум. Винты «Гордости Лауссаны» с ожесточением месили воду в сорока или пятидесяти метрах перед ними. Должно быть, гребцы внутри нее напрягали все силы, налегая на рычаги.

Их тянет назад, с тревогой понял Иона. Они гребут в обратном направлении, туда, где была «Птица из Тайри», привязанная буксирным тросом. Какого черта они пятятся задом?

Подсказка была тут же… Трос оставался туго натянутым, несмотря на все усилия гребцов. И внезапно Иона с ужасом понял, в чем дело. Нос большой субмарины был задран вверх, они стояли почти вертикально.

«Гордость Лауссаны» потеряла свой основной балласт! Крупные куски камня или сырца обычно подвешивались к килю, удерживая субмарины возле дна. В создавшемся хаосе почти все они оторвались! Но как? Конечно же, несчастное стечение обстоятельств, проклятая халатность и жесткие удары о дно. Любая из этих причин могла привести к тому, что сейчас «Гордость Лауссаны» поднимается к небу.

Теперь Иона мог увидеть изогнутые купола-поселения в том ракурсе, в котором не желал увидеть их ни один житель каньона… Он смотрел сверху вниз, различая во тьме светящиеся ветви пиньонов.

Проклиная свою медлительность, Иона бросил бесполезный руль и поспешил в заднюю часть отсека управления, зовя на помощь Петри. Перед ним стояла задача, важнее которой у него еще не было. От его действий зависели жизни всех.

5

— Когда я дам команду, открой клапан номер один на четверть оборота! — В его голосе была твердость, непривычная после принятого в обществе почтительно-покорного тона при обращении к женщине, но его жена не выказала ни малейшего знака обиды или гнева. Она просто кивнула: