Расовая теория - [21]
— Мамочка с утра продала пару ваших регенерационных блоков! — не удержалась Дотти. — С той станции, откуда ты.
Я растерялся, не зная, как к этому отнестись. Эрзинг хлопнул меня по спине тяжеленной перчаткой бронескафа:
— Мейнец празднует победу над системой за ее счет! — сказал он весело, и я понял, что случилось настоящее чудо.
Меня назвали мейнцем.
— Я — такой же недочеловек, как вы, да? — спросил я с робкой и радостной надеждой.
Жук тронул усом грим на моей щеке.
— Почти, — сказал он. — Не совсем, но издали похоже.
Наверное, подробный рассказ о таком пустяке, как игра подростков в красу адову, кажется тебе слишком длинным, Проныра. Но это было очень важно для меня.
Почти как первый бой. Даже больше, чем первый бой: к бою я был с младенчества готов, а к свободе — нет.
В тот день я почувствовал себя окончательно освободившимся.
Я вырос на Мейне. Честное слово, Проныра, я до сих пор не понимаю, как Мейне удалось так обработать напильником заготовку для примитивной боевой машины, без воображения, без особого мыслительного маневра, с погашенными эмоциями, что из этой грубой штуковины получился более-менее сносный мейнский пилот. Думаю, что, главным образом, дело в Матери, братьях и сестричке.
Эрзинг, Мать и информационная директория Мейны помогли мне закончить образование — именно в таком порядке. Мы с Эрзингом и Жуком модифицировали самые чудесные крылья, которые только можно себе представить — лаконского «Серого Охотника». Я даже мечтать не мог когда-нибудь пилотировать эту мечту: ты знаешь, Проныра, ваши машины рассчитаны на парапсихиков — только на Мейне всегда работал принцип «Можно всё, что нельзя, но очень хочется».
Мы потратили целый год, подгоняя «Серого» к себе. Когда Мать смотрела его в полёте, она сказала, что гордится нами — и, вообще-то, было чем гордиться. Шед до сих пор считает, что мы — счастливое приобретение для стаи: капитан-парапсихик идеально управляет машиной в физическом космосе, я — ладно, я — вполне достойный канонир, а Жук — гениальный техник.
Мы втроём заменили стае Шеда Мать — Мать снова была занята на Мейне. Тогда в нашем невозможном семействе появилось очередное пополнение — птенцы гарпий с Слиоласлаерлей, самец и самочка, которых Эрзинг довольно метко назвал Дикими Цыплятами.
На Мейне серьёзно и бережно относятся к детям, только детей собственной расы воспитывать проще, чем приёмышей: йтен из стаи Тощего Джуни честно попытался усыновить детей погибшей боевой подруги, но сломался. Он сидел у нас в коттедже, на кухне, курил, всхлипывал и говорил Матери:
— Прости, что собираюсь навязать тебе эту обузу. Не могу я больше. С тех пор, как они вылупились, я ни одну минуту не прожил без того, чтоб не психовать, Мать. Я любил Кериоланлио, видит Небо, но всему есть предел. Я не знаю, что с ними делать. Они почти не спят, всё время орут, ничего не хотят есть и, по-моему, чем-то больны — а мой диагност не может эту болячку определить. Честное слово, Мать, сам разобьюсь — и их угроблю…
— Не надо извиняться, Даймир, — отвечала Мать. — Всё-таки возиться с маленькими детьми — не совсем мужское дело. Ты же не воспитатель, а солдат… Поехали к тебе, заберём птенцов.
На том всё и решилось.
Не знаю, почему мейнцы называют эту породу генетического мусора «вестниками Всевышнего». Я видел изображения, сделанные недолюдьми, когда их цивилизации были ещё юными — ничего общего с жителями Слиоласлаерлей… или, может, мне не везло. Я вспоминаю сияющие фигуры с ослепительно-белыми крыльями, безнадёжные в смысле реального полёта, но импозантные.
А гарпии… ты видал гарпий, Проныра? Теплокровные рептилии, покрытые перьями, почему-то почти всегда взъерошенные. Шумные в принципе, а в детстве орут особенно пронзительно. Снабжены парой очень цепких и ловких лап и крючковатым клювом; этими инструментами могут превратить в мелкие обломки любой предмет в зоне досягаемости — кроме, разве что, чего-нибудь очень тяжёлого и из нержавеющей стали. Для правильного обмена веществ их надо кормить детским питанием, производимым на Слиоласлаерлей: толстыми живыми личинками, выращенными в идеальных условиях, на витаминизированной листве какого-то местного растения.
Но — толковые. И даже в чём-то обаятельные, этого не отнять.
То, что Мать всей душой приняла участие в бедных сиротках — не удивительно; то, что Дотти теперь проводила с Ниэлле и Ниалло почти все свободное время, учила их рисовать картинки и кормила червями — понятно. Удивляет, что мне было не все равно. В какой-то момент я вдруг понял, что в полете скучаю по взъерошенным шумным тварям и что они меня не раздражают. Вспоминались как-то даже умилённо: как уморительно бегают по полу, как слушают, склонив набок клювастые головки с хохолками — и что рисуют, пожалуй, уже интересно. Не по возрасту.
Я о Цыплятах часто думал и играть с ними любил, потому что они отвлекали меня от мрачных мыслей. Мои шестнадцать были ужасным возрастом, мрачных мыслей хватало.
Я вырос. Я, кэлнорец, супердоминант, вырос, будь оно проклято. А вокруг оказалась Мейна, в общем-то, ничем, кроме моей доброй воли, от меня не защищенная.
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Тёмный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?Жестокий тиран. Командир мёртвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чём-нибудь?Он — чёрный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней.Он — Дольф Некромант. О чём он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
Классики правы: богом впрямь быть непросто. Особенно на чужой планете. Особенно — если инопланетяне похожи на людей Земли, как близкая родня…
«Внутри каждого, наверное, живёт зверь. Только он не мерзкий, не низкий и не подлый… то есть, конечно, и такие бывают, но не в этих случаях. Зверь — просто зверь.».
Давно обещанный любовно-авантюрный роман про то, как муж любил жену)) А если серьезно — мир Некроманта, двести-двести пятьдесят лет спустя. Дело происходит в других странах и с другими людьми. Итак, юная принцесса отправляется за море, чтобы вступить в брак, но…
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…И, может быть, только Вечность — настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…А что у нас ещё есть? И с чем мы пойдём в эту Вечность? Как нам там будет — на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
Мир, где у тебя нет права на выбор. Мир, в котором тебя презирают и ненавидят. Мир, где у тебя нет воспоминаний, но есть друзья и цель: добиться всеобщего признания, разгадать тайну своего прошлого, раскрыть заговор, спасти любимого человека и, самое главное, не умереть.
Мадлен не обычная девушка. Она является представительницей данталийской расы и единственной наследницей клана. Вместе со своими друзьями, она с нетерпением ждет выпуска из школы-интернат Вестерн, но все кардинально меняется, когда в школу поступает новенький парень Эван. Мадлен замечает, что ее невыносимо тянет к нему неведомая сила и это ужасно пугает девушку. Что это, любовь или же нечто другое? Сможет ли она контролировать свои чувства к незнакомцу или же поддастся и окунется в тьму неизвестного?
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
На раскопках на острове Поллепель в руинах замка, Моника находит бутыль с посланием внутри. Она, не задумываясь о последствиях, с легкостью вскрывает пробку и зачитывает древнее заклинание. Что было дальше, Моника помнила смутно. Очнулась Моника уже в больнице и, как оказалось позже, в психиатрической. Куда ее определил «любимый мужчина», не забыв прикарманить находку. Да только обитатель таинственной колбы уже выпущен и теперь сосуд бесполезен. Джинн ищет свою спасительницу, чтобы выполнить ее три желания. Но стоит последнему желанию сорваться с уст девушки, как она окажется во власти джинна.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?
Из цикла "Записки Проныры", с забавной историей. Нашел черновичок, набросанный еще в школе, доработал уже сейчас. "Робинзонада")))
Первая история из цикла "Записки Проныры". Антиксенофобские байки о космических пиратах, пародирующие разные жанры фантастики и фэнтези. Данная конкретная — "фэнтези-квест".
Почему-то именно этот кусок «записок» показался издателю самым крамольным… А казалось бы — сравнительно простая история. Жанр — «феминистическая космоопера», Мери-Сью))