Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [70]

И умертвил Дауд Джалута. (Коран 2:251)

А наш Посланник находился в состоянии упоённости. То, что он совершал, Господь относил к Себе:

Когда ты бросил [горсть песка],

Бросил не ты, а бросил Бог. (Коран 8:17)

Как велико различие между этими двумя!

Отнесение человеческих действий к Богу лучше, чем отнесение Божественного деяния к человеку, потому что в последнем случае человек принадлежит самому себе, а в первом случае через него действует Господь.

Джунайд и его последователи ставят трезвость над упоённостью. Они говорят, что упоённость – зло, потому что она несёт с собой нарушение нормального состояния человека, утрату здравомыслия и самоконтроля. А поскольку всеобщий принцип ищут либо на пути упразднённости (фана) и пребывания в Боге (бака), либо на пути отказа от мирского (зухд) и утверждения, то завершающая, благая часть пути не достигается, пока искатель не обретёт «трезвого» состояния сознания.

Ослепление не избавит никого от пут и порчи, которую несут преходящие явления.

Люди погрязли в преходящем, позабыв Бога, потому что не видят вещи такими, какие они есть. А если бы увидели, так поспешили бы избавиться от них.

Видение бывает двух видов: взирающий видит вещи либо оком существования в Боге (бака), либо оком упразднённости (фана).

Если он смотрит оком существования, то видит, что всё мироздание несовершенно по сравнению с его собственным пребыванием в Боге, поскольку он не рассматривает преходящие явления как самосущие.

Взирая оком упразднённости, он видит всё сотворённое как не-сущее в сравнении с бытием Божьим.

В любом случае он отворачивается от сотворённых вещей. Об этом Посланник сказал в своей молитве:

«О Боже, покажи нам вещи в их истинном свете» – ибо узревший их таким образом обретает покой. А этого можно достигнуть лишь в состоянии трезвости. Упоённый не обладает подобным знанием.

Муса [Моисей] был упоённым и, не в силах вынести явление Господа, потерял сознание (Коран 7:143).

А наш Посланник был трезв и со всё возрастающим осознаванием непрестанно созерцал славу Божью на всем пути от Мекки, пока не оказался на расстоянии «двух луков» (Коран 53:9) от Божественного присутствия.

Мой шейх, который следовал взглядам Джунайда, говорил, что упоённость – это площадка для детских забав, а трезвость – поле смертельной битвы для мужей.

В полном согласии со своим шейхом я говорю, что совершенство состояния упоённого человека – это трезвость. Первичная стадия трезвости – понимание бессилия человека. Поэтому трезвость, хоть и представляется вредной, в действительности лучше, чем упоённость, которая на самом деле вредна.

Передают, что Абу Усман Магриби в начале своего жизненного пути двадцать лет провёл в уединении, живя в диких местах, где никогда не раздавался звук человеческого голоса. Наконец, когда тело его ссохлось, а глаза стали с ушко сапожной иглы, он получил повеление вернуться к людям. Он решил отправиться к Божьим людям, жившим возле Его Храма, чтобы обрести большее благо.

Шейхам Мекки стало известно о его приближении, и они вышли встретить его.

Увидев, что он очень изменился и почти утратил человеческий облик, они сказали ему:

– О Абу Усман, расскажи, почему ты ушёл, что видел, что обрёл и от чего отрешился.

Он ответил:

– Я ушёл, потому что был опьянён, увидел зло опьянённости, обрёл отчаяние и отрешился от обуревавшей меня слабости.

Все шейхи сказали:

– О Абу Усман, после твоих слов любые споры о трезвости и опьянённости запретны, ибо ты разрешил этот спор, показав пагубность опьянённости.

Опьянённость создаёт у человека ощущение, будто бы «я» упразднено, а на самом деле человеческие атрибуты продолжают существовать, и потому опьянённость – это «завеса».

А трезвость – значит зрить истинное существование (бака), в то время как атрибуты упразднены; вот подлинное раскрытие.

Нелепо полагать, что упоённость ближе к упразднённости (фана), чем трезвость, поскольку упоённость как свойство сильнее трезвости, ведь пока человеческие свойства набирают в человеке силу, ему далеко до знания. Лишь когда человек начинает умалять свои свойства, у искателей (Бога) возрождается надежда на такого человека.

Передают, что Яхья ибн Муаз написал Абу Язиду:

Что скажешь ты о том, кто пьянеет от одной капли из океана любви?

Баязид написал в ответ:

Что скажешь ты о том, кто, даже если бы все моря в мире стали океаном любви, выпил бы всё и попросил ещё, не утолив своей жажды?

Люди думают, что Яхья говорил об опьянённости, а Баязид – о трезвости, на самом деле всё наоборот.

Трезвый человек – это тот, кто не способен выпить даже каплю, а опьянённый человек – тот, кто выпивает всё и жаждет ещё.

Вино – инструмент опьянённости, но враг трезвости. Опьянённость требует того, что родственно тебе, а трезвость не получает удовольствия от пития.

Есть два вида опьянённости: опьянённость от вина дружбы (маваддат) и опьянённость от чаши любви (махаббат).

Первая имеет повод (ма'лул), возникая от видения блага (ни'мат); вторая же лишена мотивов, возникая от видения Благодетеля (мун'им). Видящий благо смотрит собою и потому видит себя. А видящий Благодетеля смотрит Им и от этого не видит себя, и потому хоть он и опьянён, однако его опьянённость является трезвостью.