Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [63]

Иначе говоря, те, кто зрит Бога, богаты в Нём, тогда как дервиши (фукара) занимаются умерщвлением плоти. Я раскаялся в своей самонадеянности и испросил у Господа прощения за неблаговидные мысли.

Передают также, что он сказал:

Суфизм – это пребывание сердца с Богом без всякого посредничества.

Речь идёт о созерцании Бога (мушахадат), которое есть неистовая любовь, истаивание человеческих свойств при осознании видения Бога и их исчезновение в Божественной вечности. Природа такого созерцания (мушахадат) будет рассмотрена далее в главе о паломничестве.

Как-то раз Абу Саид отправился из Нишапура в Тус.

Когда он переходил реку в горном ущелье, у него закоченели ноги.

Дервиш, который сопровождал его, рассказывает:

– Я подумал, что можно разорвать ткань, которой была обмотана нижняя часть тела (фута), на две части и обмотать ими его ноги. Но я никак не мог решиться на это, потому что моя фута была совсем новой. Мы добрались до Туса, там я пришёл на собрание и спросил его о разнице между дьявольским искушением (вас-вас) и Божественным наитием (ильхам).

Он сказал:

– Побуждение разорвать надвое фута, чтобы согреть мне ноги, было Божественным наитием, а то, что удержало тебя от этого, – дьявольским искушением.

С ним связано немало чудесных случаев такого рода, сопутствующих людям духа.

6. Абу'ль-Фазль Мухаммад ибн аль-Хасан аль-Хуттали

Это мой наставник, заветам которого я следую в суфизме. Он был сведущ в толковании Корана и преданий (ривайят). В суфизме он следовал взглядам Джунайда. Он был учеником Хусри[99] и сподвижником Ширвани, он жил в одно время с Абу Амром Казвини и Абу'ль-Хасаном ибн Салиба.

Шестьдесят лет он провёл, искренне отдалившись от мира, большей частью на горе Лукам. Он явил много знамений и доказательств [святости], однако он не носил накидку и не следовал внешним отличиям суфиев; обычно он сурово обходился с формалистами.

Никто не внушал мне такого благоговения, как он. Передают, что он сказал:

Мир – день единый, и это день нашего поста.

Это значит: мы ничего не обретаем от него, и мы не захвачены им, поскольку мы осознали его порчу и «завесы» и повернули к нему наши спины.

Один раз я поливал воду ему на руки, и мне пришло в голову: «Если всё предрешено, почему же тогда свободные люди делают себя рабами духовных наставников, надеясь удостоиться чудес?»

Шейх сказал:

– Сын мой, мне ведомы твои мысли. Будь уверен: всё предуказанное Провидением имеет своё основание. Когда Бог желает даровать венец и царство сыну стражника ('аван-бача), Он посылает ему раскаяние и отдаёт в услужение одному из Своих близких (вали) – с тем чтобы посредством этой службы тот обрёл дар чудотворства.

Много прекрасных изречений я слышал от него ежедневно. Он умер в Байт ад-Джинн, селении, расположенном на седловине горного перевала между Баньяс[100] и рекой Дамаск. На смертном ложе его голова покоилась на моей груди (моё сердце, как это обычно бывает, болело за него), и он сказал:

– Сын мой, я открою тебе один завет веры, следуй ему со тщанием – и он избавит тебя от боли. Благое или неблагое творит Господь – ни при каких обстоятельствах не перечь Его деяниям, иначе нанесёшь ущерб своему сердцу.

Ничего больше не сказав, он отдал Богу душу.

7. Абу'ль-Касим Абд аль-Карим ибн Хавазин аль-Кушайри

Он был редчайшим исключением своего времени. Его чин был высок, а статус величествен, его духовная жизнь и разнообразные достоинства хорошо известны нашим современникам. Он автор множества метких высказываний и основательных трудов, посвящённых различным аспектам богословия.

Бог удержал его чувства и язык от уподобления людскому (хашв). Я слышал, как он произнес:

Суфий подобен болезни, именуемой бирсам, которая начинается бредом и завершается молчанием, ибо когда ты достиг «закреплённости» – ты безмолвен.

Суфизм (сафват) имеет две стороны: религиозный восторг (ваджд) и видения (нумуд).

Видения – принадлежность начинающих, а изложение видений и есть бред (хазаян).

Религиозный экстаз – принадлежность людей духа, однако выражение экстаза – в то время, когда ты охвачен им, – невозможно.

Пока ты являешься искателем, ты словесно выражаешь возвышенные устремления, которые кажутся бредом даже тем, кто сам имеет возвышенные устремления (ахль-и химмат). Когда же ты достигаешь, ты немеешь и ничего более не выражаешь ни словом, ни жестом. Точно так же и Муса [Моисей], будучи начинающим (мубтади), всей душой стремился лицезреть Господа и выражал своё желание словесно: «О мой Господь! Явись, чтоб мне узреть Тебя!» (Коран 7:143). Это выражение неосуществлённого желания выглядит как исступление. Наш Посланник был завершившим (мунтахи) и твёрдо упрочившимся (мутамаккин). Когда он достиг «стоянки» желания, его желание исчезло и он сказал: «Не могу восславить Тебя должным образом!»

8. Абу'ль-Аббас Ахмад ибн Мухаммад аль-Ашкани

Он был имамом во всех отраслях основных и производных наук, совершенным во всех отношениях.

Он встречался со многими известными суфиями.

В основе его воззрений лежало представление о фана [упразднении в Боге]; а его характерной особенностью была его затруднённая для понимания манера выражаться. Мне тем не менее попадались глупцы, которые подражали ей и имитировали манеру его экстатических высказываний