Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [62]
«Кто близок с иным-чем-Бог, тот немощен в своём [духовном] состоянии, а кто говорит об ином-чем-Бог, тот лжив в своих речах» – поскольку близость с чем-либо помимо Бога проистекает из недостаточного знания Бога, а близость с Ним есть необщительность в отношении всех других, необщительный же человек не говорит о других.
Я слышал от одного старика рассказ, как тот пришёл на собрание к ад-Даккаку, чтобы расспросить о состоянии тех, кто полностью уповает на Бога (мутаваккилан). На ад-Даккаке был внушительный тюрбан, какие делают в Табаристане, именно такой всегда хотелось иметь старику.
– Что значит полностью полагаться на Бога? – спросил он. Шейх ответил:
– Не думать о чужих тюрбанах.
С этими словами он сбросил свой тюрбан перед задавшим вопрос.
3. Абу'ль-Хасан Али ибн Ахмад аль‑Харакани
Это был великий шейх, признанный всеми святыми людьми своего времени. Шейх Абу Саид пришёл к нему, и они беседовали на разные темы. Перед тем как уйти, он сказал:
– Вот мой преемник.
Я слышал от Хасана Му'аддаба, слуги Абу Саида, что в присутствии аль-Харакани сам Абу Саид не задавал вопросов, он только слушал и отвечал на сказанное последним.
Хасан спросил, почему он был столь неразговорчив. Тот ответил:
– Одного толкователя достаточно для одной темы. Я слышал, как наставник Абу'ль-Касим Кушайри сказал:
– Когда я прибыл в Харакан, все моё красноречие испарилось, я больше ничего не мог выразить словами – из-за того благоговения, которое мне внушил этот духовный наставник. Мне даже подумалось, что я лишился своего чина.
Передают, что он сказал:
Есть два пути, неправильный и правильный. Неправильный путь – это путь человека к Богу, а правильный путь – путь Бога к Человеку. Кто говорит: «Я достиг Бога» – не достиг. Кто говорит: «Я был приведён к достигнутому» – тот достиг Его.
Здесь речь не о том, кто достиг, а кто нет, кто обрёл спасение, а кто не обрёл, а о том, что вас подводят к искомому, что спасение даруется – или не даруется.
4. Абу Абдаллах Мухаммад ибн Али, известный как ад-Дастани
Он жил в Бистаме, был сведущ в различных отраслях знаний.
Он автор блестящих речей и тонких символических указаний. Он обрёл себе достойного преемника в лице шейха Сахлаги, который был имамом в тех краях. Я слышал от Сахлаги некоторые из его духовных высказываний (анфас) – они возвышенны и утончённы. Например, он говорит: «Единение, исходящее от тебя, есть сущее (мавджуд), но ты в единении есть не-сущее (мафкуд)» – то есть единение, проистекающее от тебя, безупречно (дуруст), но ты в единении небезупречен, поскольку ты не отвечаешь его требованиям.
Самая нижняя ступень единения – упразднённость твоего произвола по отношению ко всему, что у тебя есть, и исповедание полного подчинения Богу во всех своих делах.
Шейх Сахлаги рассказывает такой случай:
– Однажды на Бистам налетели тучи саранчи, поля и деревья почернели от неё. Люди громко взывали о помощи. Шейх спросил меня: «Что за шум?» Я объяснил, что налетела саранча и люди горюют и плачут. Он встал, поднялся на крышу и возвёл очи к небу. Саранча тотчас начала подниматься в воздух. Ко времени послеполуденной молитвы ни одной не осталось, при этом не пострадало ни листочка.
5. Абу Саид Фазлаллах ибн Мухаммад аль-Майхани
Это был султан своего века, украшение мистического пути. Все его современники находились под его влиянием, одни – благодаря ясности своего восприятия, другие – вследствие искренней веры, третьи – под воздействием своих духовных переживаний. Он был сведущ в различных областях знания, обладал глубоким религиозным опытом и необычной способностью читать тайные мысли.
Помимо этого он был отмечен многими чудесными свойствами и свидетельствами своей святости, их действенность сохраняется до наших дней.
В молодости он покинул Михну [Майхану] и переехал в Серахс с целью получить образование. Он «привязал» себя к Абу Али Захиру, у которого за один день он усваивал материал трёх бесед. Следующие высвободившиеся три дня он проводил в молитве.
В Сарахсе в то время жил святой человек по имени Абу'ль-Фазль Хасан. Однажды, когда Абу Саид шёл по берегу реки Серахс, встретившийся ему Абу'ль-Фазль сказал:
– Твой путь не тот, которым ты идёшь сейчас. Ищи свой путь.
Шейх не поспешил «привязать» себя к Абу'ль-Фазлю, а вернулся в свой родной город и подвизался в подвижничестве и аскезе, пока Бог не открыл перед ним двери наставничества и не возвысил его до высочайшего сана.
От шейха Абу Муслима Фариси я слышал о нём такую историю.
– Мы никогда не были в приятельских отношениях с шейхом, – сказал он. – Как-то раз я отправился навестить его. Мой заплатанный плащ был такой грязный, что задубел. Когда я оказался в его присутствии, он сидел на тахте, одетый в халат из египетского полотна. Я сказал себе: «Этот человек, погрязший в мирском ('ала'ик), полагает, что он дервиш (факир), я же понимаю дервишество как состояние полной отрешённости от мира (таджрид). Как же мы можем прийти к согласию?»
Он прочёл мои мысли и, подняв голову, воскликнул:
– Ну-ка, Абу Муслим, в каком диване сказано, что именование «дервиш» неприложимо ко всякому, чьё сердце живёт в созерцании Бога?
