Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [44]

«Когда в человеке надежда берет верх над страхом, его «момент» (вакт) портится» – ибо «момент» – это сбережение «состояния» (халь), которое сохраняется лишь до тех пор, пока человек страшится.

А если страх берёт верх над надеждой, утрачивается вера в единение (таухид), ибо сильный страх возникает от отчаяния, а отчаиваться в Боге – идолопоклонство (ширк).

Поддержание веры в единение состоит в истинном уповании, а поддержание «момента» (вакт) заключается в соответствующем тонусе страха; а когда надежда и страх уравновешиваются, то сохраняется и то и другое. Поддержание веры в единство (таухид) делает человека верующим (му'мин), а сохранение «момента» (вакт) – набожным (мути'). Надежда впрямую связана с созерцанием (мушахадат), которое несёт с собой твёрдую уверенность (и'тикад), а страх впрямую связан с очищением (муджахадат), которое несёт с собой тревожащую неопределённость (изтираб).

Созерцание – плод очищения; иначе говоря, надежда возникает из отчаяния. Всякий раз, когда человек, отчаявшись в своих силах, теряет надежду на свое будущее благополучие, его отчаяние указывает ему путь к спасению, благоденствию и Божественной милости, открывает ему дверь радости, очищает сердце от мути чувственности и открывает Божественные таинства.

Ахмад ибн Аби'ль-Хавари рассказывает, что как-то ночью, молясь в одиночестве, он ощутил всепоглощающее блаженство. На следующий день он рассказал об этом Абу Сулейману. Тот сказал:

– Ты слабый человек, тебе всё ещё важно твое окружение. Наедине с самим собой ты не такой, как на людях.

В обоих мирах нет ничего настолько важного, чтобы человек отвлёкся от Бога. Когда людям показывают невесту, это делают, чтобы каждый мог увидеть её и почтить её также и через лицезрение. Ей же не подобает видеть кого-либо, кроме жениха; смотреть на кого-то ещё – позор для неё.

Если все люди увидят славу благочестивого человека, ему не будет вреда. А вот если он видит свое благочестие безупречным – он пропащий человек.

18. Абу Махфуз Ма'руф ибн Фируз аль-Кархи

Он – один из выдающихся шейхов древности, известный своими щедростью и благочестием. Я уже приводил ранее это высказывание о нём, но помещаю его здесь ещё раз, чтобы поддержать традицию двух почтенных авторов, писавших о нём до меня. Один из них – собиратель хадисов, другой – независимый авторитет (сахиб тасарруф). Я имею в виду шейха Абу Абд ар-Рахмана ас-Сулами, из труда которого я взял приведённую выше фразу о Ма'руфе аль-Кархи, и наставника и имама Абу'ль-Касима аль-Кушайри, который поместил такое упоминание о Ма'руфе во вступительной части своего труда[74].

Я избрал такой порядок следования жизнеописаний, потому что Ма'руф был мастером Сари Сакати и учеником Дауда Таи. Вначале Ма'руф был не мусульманином (бигана), вероуставу ислама его обучал Али ибн Муса ар-Риза, посвятивший его во все тонкости.

Передают, что он сказал:

Есть три отличительных признака щедрости: сохранять веру, не противясь ей; хвалить, не будучи побуждаемым к этому великодушием; и подавать без просьбы.

Люди просто одалживают на время эти качества, на самом деле эти качества принадлежат Господу, который таким образом взаимодействует со Своими слугами.

Бог хранит веру без противодействия ей в тех, кто любит Его, и, хотя они и выказывают сопротивление, Он лишь усиливает Свою Доброту к ним.

Признак того, что веру хранит Бог, – то, что в предвечности Он призвал Своего слугу в Своё присутствие без каких-либо благих деяний со стороны Своего слуги и что ныне Он не прогонит Своего слугу из-за плохого поступка.

Он хвалит, не побуждаемый великодушием, ибо не имеет нужды в том, что делает Его слуга, и тем не менее превозносит его и за малые дела, которые тот совершает.

Он один даёт без просьбы, ибо Он щедр и осведомлён о положении каждого, исполняя невысказанные пожелания.

И когда Господь дарует человеку милость, делает его примерным, отмечает его Своим благоволением и проявляет Себя по отношению к нему в тех трёх аспектах, о которых говорилось выше, и когда и этот человек, насколько это в его силах, проявляет себя точно так же в отношении своих собратьев, – вот тогда его называют щедрым, и он обретает уважение окружающих благодаря своей щедрости.

Ибрахим [Авраам] в полной мере обладал этими тремя качествами, о чём я подробнее скажу далее.

19. Абу Абд ар-Рахман Хатим ибн Ульван аль-Асамм (о жадности)

Занимая важное положение в Балхе и будучи одним из древних шейхов Хорасана, он был учеником Шакика и наставником Ахмада Хазруйи. В течение всей своей жизни, от рождения до смерти, он ни разу не проявил неискренности, так что Джунайд сказал:

Хатим аль-Асамм – сиддик [ «правдивый»] нашего времени.

У него есть возвышенные высказывания об истинах различения душевных изъянов и слабостей человеческой натуры. Он – автор известных работ по этике ('илм-и му'амалат). Передают, что он сказал:

Жадность бывает трёх видов: в еде, в речи и во взгляде. Оберегай свою еду вверенностью Богу, язык – правдивостью, а глаза – извлечением назидания из увиденного ('ибрат).

Подлинная вверенность Господу исходит от правильного знания, ибо тем, кто правильно знает Его, присуща уверенность в том, что Он подаст им их каждодневный хлеб, и они говорят и смотрят с правильным знанием, так что их еда и питьё – это единственно любовь, их речь – единственно восторг, а их взирание – единственно созерцание. Соответственно, обладая правильным знанием, они едят то, что законно; говоря правильно, они возносят хвалу [Богу]; правильно взирая, они видят Его, потому что нет другой законной еды, кроме посланной и дозволенной Им, и во всех восемнадцати тысячах миров неправильно возносить хвалу кому-либо, кроме Него, и непозволительно взирать на что-либо в мироздании, кроме как на Его красоту и величие. Это не жадность, когда ты получаешь пищу от Него и питаешься с Его дозволения, или когда ты говоришь о Нём с Его дозволения, или когда ты видишь Его деяния с Его дозволения. Жадность – это когда ты самовольно ешь, даже законную еду, или самовольно взираешь – пусть даже и с целью поиска наставничества.