Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [42]
В первом случае бытие человека покоится на желании Бога.
А если человек – желающий, а Бог – желаемое, то поиск желаемого может не увенчаться успехом; в любом случае в любящем сохраняется разлагающее влияние бытия. Поэтому упразднение любящего в непреходящей любви более совершенно, чем его существование посредством непреходящей любви.
Передают, что Абу Язид сказал:
Я отправился в Мекку и увидел Дом, стоящий отдельно от всех. Я сказал: «Моё паломничество не принято, ведь я и раньше видел много таких камней».
Я отправился снова и увидел Дом и Владыку Дома. Я сказал: «Это ещё не единство».
На третий раз я увидел одного Владыку Дома. Голос в моём сердце прошептал: «О Абу Язид, если бы ты не заглядывался на самого себя, ты не был бы многобожником (мушрик), даже если бы видел всё мироздание. Но ты смотришь на себя, и потому ты многобожник, хоть ты и слеп по отношению ко всему мирозданию».
И тогда я раскаялся, и ещё раз раскаялся в своём раскаянии, и, более того, ещё раз раскаялся в том, что видел своё собственное существование.
Эта утончённая история освещает глубины его состояния и содержит ценные указания для людей духа.
13. Абу Абдаллах аль-Харис ибн Асад аль-Мухасиби
Он преуспел в основных и производных науках, его авторитетность признана всеми богословами его времени. Он написал труд под названием «Ри'айят»[70] о принципах суфизма и много других работ. В каждой отрасли знания он показал себя человеком возвышенных чувств и проницательного ума. В своё время он был первым шейхом Багдада.
Передают, что он сказал:
Аль-'илм би-харакат аль-кулуб фи мутала'ат аль-гуюб ашраф мин аль-'амаль би-харакат аль-джаварих — то есть «Тот, кому знакомы тайные движения сердца, лучше, чем тот, кто действует, двигая членами тела». Это означает, что знание – это совершенство, а неведение – поиск, и знание святыни лучше, чем неведение у двери: знание ведёт человека к совершенству, а неведение даже не позволяет ему вступить [на путь совершенствования]. В действительности знание выше, чем действие, ибо возможно узнать Бога посредством знания, но невозможно достигнуть Его посредством действия. Если бы можно были обрести Его с помощью действия без знания, христиане и монахи-подвижники прозревали бы Его лицом к лицу, а верующие-грешники не видели бы Его. Поэтому знание – это Божественный атрибут, а действие – человеческий атрибут.
Некоторые передатчики этого речения впадали в ошибку, читая аль-'амаль би-харакат аль-кулуб[71], что явно нелепо, поскольку действия человека никак не влияют на движения сердца. Если автор использует это выражение, чтобы обозначить размышление и созерцание, касающиеся внутренних тонких восприятий, это не вызывает возражений, ибо Посланник сказал:
«Миг размышления лучше, чем шестьдесят лет поклонения» – а духовные действия воистину превосходят телесные действия, и эффект, производимый тонкими внутренними восприятиями и действиями, на самом деле более совершенен, чем эффект, производимый внешними действиями. Поэтому говорят: «Сон мудреца – труд поклонения, а бодрствование глупца – грех» – ибо сердце мудреца подчинено [Богу] и во время сна, и во время бодрствования; а когда сердце подчинено, тело также подчинено. И потому сердце, подчинённое Божьей власти, лучше, чем чувственная часть человека, которая управляет его внешними движениями и действиями, направленными на самообуздание.
Передают, что Харис сказал однажды дервишу:
Кун лиллах ва-илла ла такун – «Будь Божьим или будь никем» – то есть либо существуй через Бога или утрать своё индивидуальное существование; либо соединись с чистотой (сафват) или отделись нищетой (факр); либо [находись] в состоянии, описанном в словах: «Адаму низко поклонитесь» (Коран 2:34), или в состоянии, описанном словами:
Ужель над человеком не прошёл
Тот долгий срок, когда он был ничем? (Коран 76:1)
Если ты предашь себя Богу по своей воле, твоё воскресение произойдёт посредством тебя же; а если нет – то ты воскреснешь через Бога.
14. Абу Сулейман Дауд ибн Нусайр ат-Таи
Он был учеником Абу Ханифы и современником Фузайля и Ибрахима ибн Адхама. В суфизме он был учеником Хабиба Раи. Он был глубоко осведомлён во всех науках и не имел себе равных в законоведении (фикх). Но он предпочёл уединение и обратился спиной к влиятельности, избрав путь аскетизма и набожности.
Передают, что он сказал одному из своих учеников:
«Если желаешь благоденствия, простись с этим миром, а если желаешь благодати (карамат), произнеси такбир[72] над будущим миром» – то есть оба мира суть «завесы»[то, что заслоняет тебя от видения Бога]. Спокойствие (фарагат) любого рода покоится на этих двух советах. Любой, кто хочет обрести покой тела, должен повернуться спиной к этому миру; и любой, кто хочет обрести покой сердца, должен очистить сердце от тяготения к миру иному.
Хорошо известно, что Дауд постоянно общался с Мухаммадом ибн аль-Хасаном[73], но никогда не принимал кази Абу Юсуфа. На вопрос, почему он почитает одного из двух выдающихся богословов своего времени и отказывается принимать другого, он ответил, что до того, как Мухаммад ибн аль-Хасан стал богословом, он был богат и благополучен, и богословие стало причиной его духовного продвижения и мирского унижения. А Абу Юсуф до того, как стал богословом, был беден и презираем, для него богословие стало средством обретения достатка и власти.
