Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [148]

Посланник спросил меня, знаю ли я стихи Умайи ибн Аби'с-Салта, и я прочёл сотню стихов, и после каждого стиха он вскрикивал: «Еще!» Он сказал, что Умайя в своей поэзии почти приблизился к правоверию.

О Посланнике и его сподвижниках бытует множество таких историй.

По этому вопросу преобладают ошибочные взгляды. Одни утверждают, что слушать какую-либо поэзию в принципе беззаконно, и всю свою жизнь поносят своих братьев-мусульман, Другие, напротив, полагают, что вся поэзия законна, и тратят время, слушая любовные песни и описания лика, волос и родинки любимой. У меня нет намерения обсуждать доводы, которые обе стороны выдвигают друг против друга в своём споре.

Суфийские шейхи следуют примеру Посланника, который на вопрос о поэзии сказал:

«Что в ней хорошо, то хорошо, а что плохо в ней, то плохо» – то есть всё, что беззаконно, например злостные наветы, клевета, непотребная брань, оскорбления кого-либо, словесное выражение неверности, – всё это равно беззаконно вне зависимости от того, выражается в прозе или стихами. А то, что законно в прозе, например мораль, увещевания, нравоучения, выводимые из знаков Божьих и созерцания свидетельств Истины, не менее законно и в стихах.

Словом, как незаконно и запретно смотреть или касаться того привлекательного, которое является источником зла, точно так же беззаконно и запретно внимать ему либо, что одно и то же, слушать его описание.

Те, кто рассматривает такое слушание как абсолютно законное, должны признать законным также взирание и касание, что является неверностью и ересью.

Если один говорит: «Я внимаю лишь Господу и ищу лишь Господа в очах, щеке, родинке и завитке», то отсюда следует, что и кто-то другой может смотреть на щеку и родинку, говоря, что он видит и взыскует одного Бога, поскольку глаз и ухо – источники наставления и знания. А третий заявит, что, касаясь того, чьё описание, как он думает, ему позволительно слушать и кого ему, как он полагает, позволительно лицезреть, он тоже лишь взыскует Господа, ведь в плане постижения реальности ни одно чувство не лучше другого.

Но тогда и весь религиозный закон оказывается упразднённым и лишённым силы, и высказывание Посланника о том, что глаза предаются блуду, утрачивает всю свою силу, упраздняется вина за касание того, с кем можно заключить законный брак, и предписания религии рушатся.

Недалёкие искатели в суфизме, взирая на продвинувшихся суфиев, унесённых восторгом во время сама', воображают, что те ведут себя так под воздействием чувственного возбуждения, и говорят: «Это законно, иначе бы они так не делали», и подражают им, перенимая наружное и пренебрегая духом, пока не погубят себя и не ввергнут других в вечные муки. Это – одно из величайших зол нашего времени. Далее я детально раскрою его подоплёку.

О восприятии голоса и мелодии

Посланник сказал:

Украсьте ваши голоса Корана чтеньем вслух.

И Господь изволил сказать:

[Бог] ширит [рамки] Своего творенья

По [мудрости] желанья Своего. (Коран 35:1)

По мнению толкователей, речь идёт о чарующем голосе.

И Посланник сказал:

Желающий услышать голос Дауда [Давида] пусть внемлет голосу Абу Мусы аль-Аш'ари.

В общеизвестных хадисах утверждается, что жители Рая наслаждаются тем, что слышат, ибо от каждого дерева исходят свои голос и мелодия. Когда различные звуки сливаются воедино, это доставляет удовольствие нашему естеству. Эта разновидность звукового восприятия является общей для всех живых созданий, поскольку дух тонок и в звуках есть тонкость, а дух тяготеет к тому, что одной природы с ним. Врачеватели и те философы, которые притязают на обладание основательным знанием истины, много спорили по этому предмету и писали труды о музыкальной гармонии. Результаты их открытий ныне воплощены в музыкальных инструментах, созданных для возбуждения страстей, развлечения и удовольствия, – в согласии с Сатаной, и столь искусно, что (как свидетельствует история) однажды, когда Исхак из Мавсила[204] играл в саду, соловей, очарованный музыкой, прервав свою песню, заслушался и замертво упал с ветки.

Я слышал множество историй подобного рода, но здесь лишь упоминаю теорию о том, что природа всех живых существ подобна звукам и мелодиям, гармонично сочетающимся и чарующим.

Ибрахим Хаввас рассказывает:

Как-то я отправился в одно из арабских племён и спешился возле гостеприимного жилья одного из вождей. Я увидел у входа в шатёр лежащего на самом припёке негра, руки и ноги его были скованы цепями. Я ощутил сострадание к нему и решил заступиться за него перед вождём. Когда подали угощение в мою честь, я отказался от него, зная, что нет большего огорчения для араба, чем это. Вождь спросил, отчего я отказываюсь, я ответил, что надеюсь на его великодушный дар. Он предложил мне угощение, уверяя, что всё, чем он обладает, – моё.

– Мне не нужно твоё богатство, – сказал я, – только прости ради меня своего раба.

– Сначала выслушай, в чём состоит его провинность, потом снимай цепи, – ответил вождь. – Этот раб – погонщик верблюдов, у него сладкозвучный голос. Я послал его с верблюдами в свои поместья за зерном. Он возложил на каждого верблюда двойную поклажу и по пути пел так чарующе, что верблюды всю дорогу неслись во всю прыть. Они мигом были здесь и, как только он снял поклажу, издохли один за другим.