Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [113]

Точно так же и стойкость являет себя в отправлении многочисленных молитв – благодарений за благоволение, которое Господь даровал им.

На примере тех, кто переживает «состояния» (арбаб-и ахваль), видно, что их молитвы, отправляемые в совершенной восхищённости, отвечают «стоянке» единения, так что посредством своих молитв они достигают воссоединённости. А когда восхищённость покидает их, их молитвы отвечают «стоянке» отделённости, так что таким образом они становятся отделёнными.

Первые – те, кто достигает воссоединённости в своих молитвах, молятся денно и нощно и ещё добавляют молитвы сверх тех, которые предписаны им.

А последние – те, кто отъединён, отправляют не более тех молитв, чем необходимо.

Посланник сказал: «В молитве – моё блаженство», ибо молитва – источник радости для стойких в вере.

Когда Посланник в ночь Вознесения был перенесён к Богу и его душа освободилась от оков преходящего бытия, его дух утратил сознавание всех этапов и «стоянок», а телесные возможности были упразднены, он сказал – не из своеволия, а вынуждаемый страстным томлением:

– О Боже, не низводи меня в тот мир страданий! Не отдавай меня под власть телесной природы и страстей!

Господь ответил:

– Такова Моя воля. Ты вернёшься в мир во имя утверждения религиозного закона, чтобы Я мог дать тебе там то, что уготовано тебе здесь.

Когда он вернулся в этот мир, то всякий раз, когда он ощущал страстное томление по этой возвышенной «стоянке», он говорил:

– О Билаль, услади нас призывом к молитве!

Для него молитва каждый раз была Вознесением и новой близостью с Богом.

Сахль ибн Абдаллах говорит:

Примета искренности – когда человек имеет ангела-хранителя, который побуждает его к молитве, когда приходит час молитвы, и будит его, если тот спит.

Эта примета искренности была присуща самому Сахлю, ибо, хотя в старости его разбил паралич, когда наступал час молитвы, он обретал способность двигаться, а после молитвы вновь не мог сдвинуться с места.

Один из шейхов говорит:

Четыре вещи необходимы тому, кто молится: обуздание низшей души (нафс), утрата природных влечений, чистота сокровенного сердца и совершенное созерцание.

Обуздание низшей души достигается лишь сосредоточенностью помыслов, утрата природных влечений – исповеданием Божественного величия, которое предполагает отбрасывание всего, что не Бог; чистота сокровенного сердца – только любовью; и совершенное созерцание – только чистотой сокровенного сердца.

Передают, что Хусейн ибн Мансур [аль-Халладж] обычно возлагал на себя обязательство во время молитв совершать четыреста поклонов в сутки. На вопрос, отчего он, находясь на высокой ступени духовного продвижения, так утруждает себя, он ответил:

– Боль и удовольствие служат признаком ваших чувств, те же, чьи атрибуты упразднены, не ощущают воздействия ни боли, ни удовольствия. Берегитесь называть нерадивость завершённостью, а мирские желания – исканием Бога.

Один человек рассказывает:

– Я молился позади Зун-Нуна. Когда он начал произносить такбир, он вскричал «Аллах акбар» [ «Аллах велик!»] и упал без чувств как подкошенный.

Джунайд, достигнув почтенного возраста, не сократил ни единого поклонения (аурад) из тех, которые он отправлял в молодости. Когда его побуждали отказаться от дополнительных молитв, которые казались ему уже не по силам, он отвечал, что не в состоянии оставить их теперь, ведь именно они когда-то явились основой его духовного продвижения.

Хорошо известно, что ангелы незримо соучаствуют в молитве, ибо их природа духовна, они лишены низшей души (нафс).

Низшая душа удерживает людей от повиновения, и чем вернее она укрощена, тем легче даётся исполнение поклонений. Когда же она полностью упразднена, поклонение становится едой и питьём человека – точно так же, как оно является едой и питьём для ангелов.

Абдаллах ибн Мубарак говорит:

Помнится, в детстве я видел женщину-подвижницу, которую во время совершения молитвы сорок раз укусил скорпион. На её лице не дрогнул ни один мускул. Когда она закончила молиться, я сказал:

– О мать, почему ты не прогнала скорпиона?

Она ответила:

– Невежественный мальчик! Думаешь, это правильно – отправляя Божье дело, отвлекаться на свои собственные?

У Абу'ль-Хайра Акта[166] была гангрена ноги. Врачи сказали, что ногу надо отнять, но он не позволил им сделать это. Его ученики сказали: «Отнимите её, когда он молится, в это время он ничего не чувствует». Врачи последовали их совету. Когда Абу'ль-Хайр завершил свои молитвы, он обнаружил, что лишился ноги[167].

Некоторые суфии исполняют обязательные молитвы открыто, но скрывают те, которые превышают обязательные, – чтобы избежать показных проявлений благочестия (рийа). Тот, кто желает, чтобы другие обращали внимание на его религиозные подвиги, – говорят они, – становится лицемером; и если он говорит, что, дескать, ему безразлично, что другие видят его поклонение, это тоже лицемерие.

Другие суфии тем не менее не скрывают ни обязательные, ни дополнительные акты поклонения на том основании, что показные проявления (рийя) недействительны, а набожность действительна, и потому нелепо скрывать реальность из соображений о нереальном.