Раса и мировоззрение - [93]

«Но для всех для них смысл народа нс в его жизни и истории, он привносится извне. Его ценность определяется тем, как он выполняет задачу, поставленную перед ним космическим, божественным началом». Эта нота явственно звучит у Фихте... Редель справедливо указывает на связь между «духом народа» романтиков Шлегелн, Новалиса и Герреса и учением о «духе про

странства» Меллера ван ден Брука (см. его книгу «Итальянская красота» и сборник статей «Право молодых народов»), Редель прав и тогда, когда он связывает «морфологию культуры» О. Шпенглера с этой линией, для которой характерно незнание биологии. Я процитирую резюме Ределя, которое и я не мог бы сформулировать лучше: «Шпенглер, Меллер и национал- социализм едины в отрицании идеи «прогресса человечества»... Но если смысл мировой истории нс в прогрессе, то тогда в чем?.. Мы этого пс знаем! - отвечают Меллер и Шпенглер. Космологические начала таинственным образом влияют па наше бытие, но их сущность и их смысл навсегда останутся для нас закрытыми. Может быть, их смысл и есть смысл истории?.. Мы же отвечаем так: Жизнь народов сама но себе имеет смысл, и расовый вопрос - ключ, который делает для нас доступными конечные взаимосвязи их истории». 11о чем должен быть парод для нас, в отличие от исторических романтиков, от Гсрдсра до его современных эпигонов, Шпенглера и Меллера ван ден Брука, Редель, к сожалению, тоже пс говорит. Даже у первых борцов за немецкую нацию - я имею в виду Арндта и Яна - при всей актуальности их наследия и удивительном для той эпохи расовом подходе, особенно у Япа, ист удовлетворительного понятия народа. Эрнст Мориц Арндт пас разочаровывает: «Все, что люди одного языка имеют общего в правах, жизни, делах, науках и искусствах... называется пародом». Или: «На вопрос, каковы естественные границы народа? я отвечаю: «Единственная действительная естественная граница - язык». Столь же мало удовлетворяет нас Фридрих Людвиг Ян, когда говорит: «Что такое народ?.. Ни общее отечество, пи гражданство, ни происхождение, пи язык, ни религия - ничто в отдельности НС даст права называться пародом, только все вместе, если еще добавить душу». Мы поступили бы сегодня в его духе, если бы сказали не «душа», а «воля». Но мы знаем, что и воля обусловлена наследственными задатками и средой.

В моей критике этих великих немецких мыслителей и патриотов нет ни тени упрека. Для того времени то, что они говорили, было самым правильным и прогрессивным, по мы нс можем на этом .останавливаться не только потому, что устарел их язык, но и потому, что между нами лежит столетие развития науки. 51 критикую только тенденцию повторять устаревшие формулы и понимаю, что и мои представления через сто лет устареют.

Удивительно современными были мысли о государстве и народе Генриха Людена, который в своих лекциях об изучении отечественной истории требовал, чтобы границы государства совпадали с границами парода (1808), и теоретически предвосхитил нынешнюю политику интеграции фольксдойчс, по и его определение народа нам не годится: «Парод это множество живущих вместе людей, совершенно единых в своем общем своеобразии». Оно ближе к определению Фихте, чем к определениям Арндта и Яна.

Важный вклад внес позже этнограф Вильгельм ГснрихРиль, известный своей работой «Естественная история народа как основа немецкой социальной политики» (1848). В своем докладе «Этнография как наука» он говорил об этнографическом понятии народа как «связанного общностью происхождения, языка, нравов и сферы обитания естественного члена великого организма человечества». Мы бы добавили к этим четырем компонентам еще и государство и не назвали бы человечество «организмом». По определение Риля было прогрессом но сравнению с тем, что говорил двумя годами ранее (в 1846 году) великий лингвист Якоб Гримм, потому что Гримм мыслил чисто филологически и на вопрос, что такое народ, отвечал: «Народ это собирательный термин, который обозначает людей, говорящих на одном языке». Гримм мечтал об объединении Германии, поэтому его определения понятно, но оно неправильно Кант еще в 1798 году выражался точней: «Под пародом (populus) понимается живущая в одной местности группа людей, если она составляет одно целое. Такая же группа или ее часть, которая благодаря общему происхождению соединяется в гражданское целое, называется нацией (gens), а часть, которая не подчиняется этим законам, называется толпой (vulgus)». У Канта отсутствует ламаркистское преувеличение роли формальной языковой среды. Начальная точка его определения нации - общее происхождение. И в словаре Аделупга (1780) мы читаем: «Народ, в более узком понимании, это группа людей, которая признает общего праотца и связана общим языком». В мифе о таких прародителях больше биологического смысла, чем в том случае, если критерием служит один язык.

Сегодня учитывается расовый фактор, но еще не определено конкретное соотношение в народе роли наследственности и среды и нет ясного понимания того, что раса - не фактор, равнозначный языку, пространству и культуре, а сила, персве- шивающая их все, вместе взятые. Так Людвиг Бюттнер пишет, что «гуманитарные науки теперь нс отождествляют понятия «расы» и «народа» и нс считают все духовные достижения народных культур достижениями лишь одной расы. Они всегда [? - Шт. ф. Р.) видят в народе также историческое развитие и деятельность нескольких рас [подчеркнуто мною - Шт. ф. Р.). В формировании немецкого народа участвовали три силы: раса, история и почва. Но необходимо делать упор именно па биологических силах, потому что в прошлом на них совершенно нс обращали внимания».