Раса и мировоззрение - [114]

Но их оборонительная позиция слаба и ненадежна. То слово, которое десятилетиями боялись произносить во всех аудиториях, которое считалось научно некорректным, потому что оно вопреки общепринятому обычаю, педантично сохранять разрыв между естественными и гуманитарными науками, заставляло рассматривать человека как целое, сегодня уже приходится но крайней мере упоминать, так как оно привлекло к себе такое большое внимание, что даже его противникам приходится выносить его в заголовки своих статей... Это слово, которое неумолимо разделяет между собой мировоззрения и одним предрекает конец их эпохи, а другим - непрерывное распространение их жизненно важных, свежих идей - слово «раса».

Неудивительно, что это слово, которое способно стать основой нового мировоззрения, нового масштаба ценностей и этического принципа, потрясает устои либерального мышления, бросает вызов его носителям и хранителям и

обнажает заклеенные трещины в здании прежних идеалов к ужасу их глашатаев, ибо победа расового мышления в жизни общества означает признание сверхличной связи во всех областях жизни. Лейтмотивом теории и практики, философии, исследовательской деятельности и политики, частной и общественной морали уходящего исторического периода была свобода отдельной личности, независимо от того, шла ли речь о факультетах высших школ или выборе супружеских пар, вопросах экономики или принципах образования, гражданах государства или государственных учреждениях.

Лозунги 1789 года, которые взорвали авторитарные общества абсолютистских государств, влияли па умы в прошлом веке, влияют и в наше время. Сознательно или бессознательно, их менталитет и сегодня наблюдается на всех уровнях народной жизни, во всех партиях парламента, не чувствующих дыхание немецкой революции. Требование равенства разорвало естественные связи крови, солидарности, сословной традиции и достигло апогея в тезисе о равенстве всех, кто имеет человеческий облик. Лозунг братства привел через этап международной солидарности отдельных классов к жульническим претензиям лиги наций на роль третейского судьи между всеми народами Земли, а из иллюзии свободы выросли близнецы, либерализм и марксизм, которые и сегодня дружно работают на погибель Западу.

11о широкие круги начинают ставить под вопрос ценность этих «прав человека», так как в битвах мировой войны химера классового братства исчезла, когда рабочие и люди с высшим образованием сражались в одних окопах против общего врага. В условиях военной службы, необходимой в армии субординации, перед лицом судьбы свобода отдельной личности становилась смехотворной, а когда негры на Рейнс насиловали немецких женщин, а евреи гнули управление государством и культурную жизнь применительно к своей расовой сути, у многих забрезжило понимание вечной взаимосвязи расы и стиля жизни и исчезла иллюзия равенства.

Даже представители старого круга идей почувствовали эту смену мировоззрений. Даже они, кому недоступно повое жизнеощущение, так как они должны опираться па дорогие их сердцу образцы т. п. прав человека, почувствовали, что уже не одно лишь молодое поколение начинает вырывать из их рук господство в мире идей. В журнале «Ди дойче Республик» от

11 августа 1931 г. социал-демократ Густав Радбрух жалуется на молодежь, «не верящую в мир светлых идей гуманности, просвещения, справедливости, свободы, разума». И в самом деле: гуманность для нас больше ничего нс значит, если она увеличивает число больных за счет здоровых, пока весь мир не превратится в больницу и сумасшедший дом, так что слова «Ног создал человека по образу и подобию своему» станут кощунством. И для нас ничего не значит просвещение, которое искажает смысл бытия, подрывает будущее народа, делает все относительным и уничтожает все естественные связи. И ничего не значат справедливость и свобода, если они нс черпают свои законы из органической жизни, и разум, если это нс вновь пробудившийся разум крови.

Мы ежедневно с содроганием видим, что либералы, которые пытались во всех областях, где они соприкасались с жизпыо, быть объективными, дошли до того, что утратили способность быть субъективными там, где это необходимо, если нс хочешь оторваться от своих корней, и на «весах простого человеческого разума» (Радбрух) все заморозили и убили: народ и семью, свои отношении с небом, землей и Богом, всю свою жизнь, самих себя. Место, где должен производиться отбор лучших умов нации дли руководства во всех областях, немецкая высшая школа, застыла на уровне разрозненных институтов, каждый из которых находится на службе своей эгоцентрической специальности. Мнение, будто научность обязательно предполагает полную свободу в процессе анализа от оценок, личности, темперамента, короче, от всех признаков жизни, исключает человека, как существо с кровыо, народным своеобразием и характером, а вместо него на трон возводится объект, который тиранизирует ученых, заставляет их создавать новые области в лабиринте дисциплин, нс заботясь об их органической взаимосвязи, и принижает их, делая из исследователей и учителей институтских служащих и чиновников. Таков подлинный облик «объективности»! В школьном преподавании отсутствует определенная точка зрения, передаваемые знания нс подвергаются отбору, релятивизм заменяет оценки, а в научных кружках оригинальничанье и узкая специализация создают предпосылки для раннего созревания «граждан мира».