Ранняя смерть - [22]

Кэтлин невольно заулыбалась:

— Вам бы работать на моем месте! Пиар — ваше призвание.

— Договорились? — спросил Дэн.

— Договорились!

Ленни встретил ее с распростертыми объятиями.

— Ну, что я тебе говорил!

— Брось! Он просто испугался за свою репутацию. Не хочет, чтобы узнали о его промахе. — Тут ей вдруг пришла в голову новая мысль. — А ты-то где был? Как личный секретарь, ты ведь тоже держал в руках мои документы. Ты, наверное, предварительно просматриваешь все заявления.

Ленни со скучающим видом пожал плечами и сцепил руки за головой:

— Когда как. Конечно же, я предварительно просматривал поданные заявления. Но если помнишь, дорогуша, я же не присутствовал при собеседовании. Я как раз находился в законном ежегодном отпуске. Так что он тогда сам вляпался. Стоит мне один-единственный раз пустить что-то на самотек…

Ленни издал театральный вздох.

— Ты прав. Дэн без тебя совершенно беспомощен. Стоит Ленни на две недели отлучиться, как начинается светопреставление, — усмехнулась Кэтлин.

Он кинул в нее канцелярской резинкой, она ловко поймала ее на лету.

— Ого! Вот для чего, оказывается, может пригодиться резинка!

— Тайны личного секретаря… Когда-нибудь я напишу об этом книгу. Нет, две книги: одну — советы для будущих поколений, чтобы на свете не перевелись идеальные личные секретари, а вторую — разоблачительную, про всех моих шефов. Тебе придется купить обе, чтобы узнать, для чего нужны канцелярские резинки.

Кэтлин рассмеялась и запустила в него резинкой.

С хорошим настроением она обработала свою почту, обмениваясь шутками с Ленни, спокойно выслушала от него несколько высказываний по поводу воображаемой влюбленности Дэна и с началом сумерек уехала домой, чтобы приодеться к встрече с Беном Эдвардсом. На этот раз она вошла в свой дом без страха и неприязни, а приняв душ и переодевшись наконец во все свежее, забыла и о своих переживаниях по поводу вчерашнего загадочного звонка. «Дурная шутка!» — подумала она. Кто-то перепутал номер. Кто-нибудь нашел мобильник Томаса и стал забавляться с записанными в нем номерами. Кто знает, может быть, у Томаса она записана под обеими фамилиями — старой и новой. «Вот только откуда звонивший узнал, что она поменяла фамилию? — спрашивала она себя. — И откуда узнал, что она находится здесь?»

Но сейчас это уже не важно. Томас умер, и больше ей ничто не угрожает. Просто потому, что для этого нет никаких причин. Теперь она свободна.

Кэтлин забраковала брючный костюм и остановилась на юбке до колен, водолазке и высоких сапожках, а большую черную сумку на длинном ремешке вытряхнула и переложила все вещи в элегантную сумочку. В прекрасном настроении она пошла к машине.

— Наконец-то вы решили выйти в люди, — раздался из темноты чей-то голос.

Кэтлин вздрогнула, не сразу осознав, что это был ее сосед Берни. Вынырнув из темноты, он предстал перед ней в оранжевом свете уличного фонаря. Этот свет, поглощающий все краски, оставляя одни лишь оранжевые и серые оттенки, придавал ему странный вид человека без возраста.

— Я уж думал, вы опять просидите весь вечер перед телевизором.

Удивившись, она подошла к нему поближе:

— Опять? Как это — опять?

— С воскресенья на понедельник. Вы тогда всю ночь просидели за телевизором. Никак забыли? Я же видел, что телевизор работает.

— О! — вырвалось у нее.

— Нет, нет! Не волнуйтесь, девушка! Я не думаю за вами шпионить. Просто мне тоже не спалось, вот я и бродил по дому: то выпущу кошку, то впущу, то в окно посмотрю… Это надо было зажмуриться, чтобы не заглянуть к вам в ярко освещенную гостиную.

— Ничего, — сказала она, нетерпеливо вертя ключи от машины.

И тут она поняла: Берни — это ее алиби! Надев на лицо свою самую обаятельную улыбку, она спросила:

— Скажите, а полиция с вами уже беседовала? Боюсь, им хочется знать, где я была с воскресенья на понедельник.

Берни сделал шаг в ее сторону.

— Да не могу я этого сделать, — сказал он, к ее удивлению.

— Но вы же сами только что говорили… — начала было Кэтлин.

Неужели он решил ее шантажировать? Хочет получить с нее деньги за свои показания?

— Я только телевизор и видел. Кресло стоит спиной к окну. Я не могу с уверенностью засвидетельствовать… — Но тут вдруг он улыбнулся: — Конечно, я сообщу в полицию. Не сомневайтесь. Если они сами ко мне не явятся, то я завтра же к ним схожу.

— Ой, Берни! Это будет ужасно мило с вашей стороны! — Она так и просияла от радости и уже обдумывала, как вознаградить старика за его обещание: объятием или, может быть, даже чмокнуть в щечку. Она решила обойтись крепким рукопожатием, как вдруг из его дома послышался громкий свист.

— Это чайник. У меня чудная газовая плита, и потому я по старинке кипячу воду для чая на конфорке, — пояснил старик и уже было повернул к дому, но внезапно остановился и сказал: — Смотрите ездите поосторожнее, под дождем-то!

— Под дождем?

— Я уже чую, что скоро польет, — сказал он, потирая костяшки пальцев на левой кисти.

Когда Кэтлин отпирала машину, свист уже прекратился. Едва она выехала из Калландера, как пошел дождь, и чем дальше она отъезжала от городка в направлении Стерлинга, тем усерднее трудились дворники, очищая заливаемое водой стекло. Темнота еще больше ухудшала видимость. Кэтлин казалось, что свет фар пропадает в черной пустоте. Она сбавляла скорость, пока та не упала до сорока миль в час.