Рандеву в Лиссабоне - [7]

За ее спиной раздался спокойный голос:

— Простите, но нас пока никто не познакомил. Я увидел, что вы одна, и понял, что ваш спутник вас покинул.

Повернувшись, Дженис увидела перед собой стройного темноволосого молодого человека.

— Может быть, он и покинул меня, но только лишь на пару минут.

— Боюсь, что тут вы ошибаетесь, но это не имеет значения. Позвольте представиться, Мануэл Карвалью. — И он церемонно ей поклонился.

— А я Дженис Боуэн.

— И вы здесь, в Лиссабоне, с Эверардом?

— Да, я его секретарь, — твердо сказала Дженис, чтобы не возникло никакого недопонимания между ее положением и статусом.

— Ну теперь можно считать, что мы знакомы. Пойдемте где-нибудь присядем.

Он провел ее в дальний угол террасы к широкой каменной скамье.

— Мне не хотелось бы уходить далеко на случай, если я вдруг понадоблюсь мистеру Уитни, — сказала Дженис.

— В настоящий момент он слишком занят, — произнес Мануэл, улыбнувшись, и в его глазах зажглись искорки. — Скажите мне лучше, как давно вы в Лиссабоне?

— Только три дня.

— Вы уже что-нибудь видели из его достопримечательностей?

— Не так уж много. На самом деле я приехала сюда работать, — засмеялась Дженис.

— Ну да, конечно. Англичане всегда так серьезно относятся к своей работе или только делают вид. Я пробыл три года в Кембридже, и некоторые из моих друзей-студентов старательно делали вид, что они работают день и ночь, а на самом деле прекрасно проводили время, наслаждаясь жизнью.

— Не каждый может себе это позволить, — засмеялась Дженис.

— Если только не считать таких приятных вечеров, когда вы можете ничего не делать, а только болтать, смеяться и пить хорошее вино. Он подозвал проходившего мимо слугу с подносом напитков и предложил Дженис бокал белого вина.

— Попробуйте, пожалуйста, это вино, — сказал он ей и стал внимательно наблюдать за выражением ее лица, пока она его пробовала. — Нравится?

— Просто замечательное. Как оно называется?

— «Амаранте», вино любви. Это одно из наших лучших вин с севера Португалии.

Дженис решила изменить тему и вернуться к началу разговора. Она спросила, не брат ли он Сельмы Карвалью.

— Нет, я ее кузен. Сельма только наполовину португалка. Ее мать из английской колонии в Лиссабоне, и она вышла замуж за члена нашей семьи.

— Это ваш дом?

— Конечно. Именно поэтому, когда мои гости томятся в одиночестве, я немедленно должен подойти и исправить положение.

— Это очень мило с вашей стороны.

— Вы должны чаще приходить сюда с Эверардом. Нет сомнений, он будет использовать каждую возможность для встречи с Сельмой. Он влюблен в нее.

— Неужели? — Дженис была просто поражена этим неожиданным сообщением, которое означало, что Уитни свойственно что-то человеческое.

— За Сельмой многие ухаживают, — продолжал Мануэл.

— Да, она очень красива, я это заметила, хотя видела лишь мельком.

— Ее сестра Леона тоже хороша, хотя она совершенно другого типа. К сожалению, она не в моем вкусе, она чувствует это и не уделяет мне внимания. Жаль, что так получилось, ведь наши отцы хотели нас поженить и таким образом объединить две ветви семьи. Посмотрите, вон там стоит Леона и разговаривает с каким-то англичанином.

Взглянув в сторону, куда указал Мануэл, Дженис увидела темноволосую девушку в длинном узком платье из белых кружев, с длинным боковым разрезом выше колена. И тут у нее перехватило дыхание — собеседником Леоны был Клайв Диксон. Что же это было — совершенно невероятное совпадение или Клайв специально явился сюда, чтобы встретиться с ней здесь?

Девушка была явно раздражена и время от времени отбрасывала назад свои красивые темные волосы. Клайв слушал ее с сочувствием. Наконец Леона слегка по-дружески толкнула его в плечо и направилась быстрым шагом, насколько ей позволяла юбка, через лужайку. Клайв повернулся и направился к Дженис и Мануэлу.

— Хотите, я представлю вас моему английскому другу?

— Спасибо, но в этом нет необходимости, Мануэл, мы с Дженис давно знакомы.

— В таком случае я оставляю вас. Прошу прощения, но мне надо уделить внимание другим гостям.

— Прости, если я нарушил вашу беседу с Мануэлом, — засмеялся Клайв, когда тот ушел. — Могу поспорить, что он посвящал тебя в сплетни и скандалы этого общества.

— О нет. Он рассказывал мне о своих кузинах, Сельме и Леоне.

— Только что Леона изливала мне душу.

— Да, я вас видела. Мануэл сказал мне, кто это девушка, что разговаривала с тобой.

— Бедная Леона! Ты, наверное, знаешь, что многие английские, а также англо-португальские семьи, живущие здесь, посылают своих детей получать образование в Англию, хотя они вырастают здесь и у них два основных языка. Леона с трудом выдержала один год в очень престижной английской школе и сейчас дома на каникулах. Она категорически отказывается возвращаться туда снова.

— Сколько ей лет?

— Восемнадцать, но в некоторых вопросах она рассуждает как зрелая женщина. Иногда она кажется умудренной жизненным опытом, а иногда просто восстающей против семьи шестнадцатилетней девчонкой.

— Каким же образом ты здесь очутился? — помолчав, спросила Дженис.

— Я знал, что Уитни приглашен сюда сегодня, поэтому решил, что мы проведем спокойный вечер вдвоем, но, когда милорд настоял на том, что ты должна идти вместе с ним, я позвонил Леоне, будто убедиться, что прием не отменяется. Она подтвердила приглашение. И вот я здесь.