Рампа и жизнь - [24]
Еще шли спектакли, но это уже была тень прошлого, выцветший негатив, пожелтевшая фотография…
Встретив меня В. И. Качалов, вместо приветствия, шутливо продекламировал:
От всей этой картины у меня сжалось и замерло сердце: чем помочь и как? Сломался какой-то главный винт, исчезла таинственная энергия – и где тот врач, который мог бы излечить этот недуг?
Театр еще до моего приезда пришел к мысли:
– Надо всеми правдами и неправдами покинуть Москву, перебраться в какой-нибудь южный центр, обосноваться там, подкормиться и тогда уже решить, что и как делать дальше, к какому берегу приткнуться, куда идти и куда повертывать? Леонидов только что приехал с юга, вид у него дай Бог всякому, он знает обстановку, все входы и выходы, кому, как не ему, обмозговать все это, конечно, сложное, но необходимое предприятие.
– Иначе Московский Художественный Театр, гордость Москвы, прикажет долго жить…
Для меня стало ясно, что речь идет не мало, не много, как о переселении народов! И стало не менее ясно, что по крайней мере для ближайшего времени это – мечта совершенно несбыточная.
Но вот вопрос: как об этом скажешь голодным людям? Какие слова найдешь? Какие доводы? Легко сказать – переехать! Но как? На чем? Верхом на палочке?!
С холодным ужасом вспоминал свое путешествие из Харькова в Москву, но никто ничего и слышать не хотел.
Мечта была одна: Юг, благословенный юг, где грудами на базарах лежит божественная картошка и крупная соль… Лоэнгрин должен спасти свою Эльзу и на волшебной лодочке, запряженной лебедем, отвезти ее в страну… где есть картошка! А когда утроба насытится, тогда снова, как встарь, проснется вдохновение, тогда снова услышим божественный глагол, создадим новый репертуар, повезем его в Европу, в мир, в Пикадилли, в Альказары, в Елисейские Поля!..
Бред, сумасшествие, – чем тут поможешь?
После длительной работы, после бесчисленных и утомительных переговоров, было решено: пока не двигаться и Москвы всем театром не покидать. Тогда я решил выехать «частично». Составим труппу для двухтрех чеховских пьес и поедем, а там, с Божьей помощью, и остальных вызволим.
В смысле репертуара я наметил две чеховские пьесы: «Дядя Ваня» и «Вишневый сад». Кроме того в этот же план входили: спектакль-концерт, пьесы одноактные, драматические отрывки и чтение.
Для выполнения этого плана нужны были всего на всего: В. М. Греч, Н. Н. Литовцева, О. Л. Книппер-Чехова, Е. Ф. Краснопольская, М. А. Крыжановская, В. В. Орлова, В. Н. Павлова, Н. Г. Александров, П. А. Бакшеев, И. Н. Берсенев, В. И. Васильев, В. И. Качалов, С. М. Коммисаров, Н. О. Массалитинов, П. А. Павлов, Н. А. Подгорный, П. Ф. Шаров. Художник-декоратор И. Я. Гремиславский и режиссер-администратор С. Л. Бертенсон.
Я предложил поехать сначала в Харьков, а там видно будет. Надо было видеть суетливость, взвинченность и нетерпение этих изысканных и избалованных судьбой людей.
Они все еще продолжали играть, повторять все те же слова, сохранять все те же мизансцены, но в то же время было ясно, что они, как говорят музыканты, не доносят на полтона, – и это, конечно, было результатом голода.
С огромными трудами и усилиями удалось, наконец, раздобыть отдельный вагон, в какой-то благословенный час артисты погрузились в него и, как аргонавты, тронулись на поиски золотого руна.
Лично я поверил в это дело только тогда, когда почувствовал, что колеса загудели, покатились по рельсам.
А когда прибыли в Харьков, то стало очевидно, что это то, что являлось пределом, кульминационным пунктом всей моей антрепренерской карьеры. Такие сны не снились ни английскому Куртису Брауну, ни датскому Карлу Стракошу, ни американскому Барнуму.
Все было сложно, безумно, непреодолимо в это милое, незабываемое время!
Но молодость, молодость, будь она благословенна! – не хотела знать препятствий, и мы голыми руками брали твердыни за твердынями.
Попробуйте в до отказа перенаселенном городе разместить труппу по квартирам!
И прибавьте еще заботу, совершенно непонятную самому захудалому европейцу – нужно избежать мест неблагополучных по сыпному тифу.
Смерть косила Россию сыпно-тифозной косой.
А ведь тут даже от насморка надо было беречь каждого члена столь экономно составленной труппы.
И потом, – самые пустяки! Надо же было театр, театр достать!
Направляюсь к начальству. Начальство носит имя английского актера:
– Кин.
Кин – бывший рабочий харьковского паровозостроительного завода, ныне председатель совета рабочих депутатов.
Кин занят телефонным разговором и самым житейским тоном говорит в трубку следующее:
– Да что вы с ним списываетесь? Приказываю вам: расстреляйте его немедленно и делу конец. Что? Да, это мой приказ! А если не исполните, то я тебя самого в два счета к стенке поставлю. Понятно? Ну, вот и делу конец. Что? Письменный приказ? Я тебе такой письменный приказ нашью, что и своих не узнаешь. Что тебе шутки или революционная служба? Либо ты служишь, либо на легком катере…
Наконец трубка повешена и тем тоном, в котором еще не остыл смертный приказ, спрашивает:
– А ты, шляпа, чем дышешь?
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.