Раминар - [28]

   Всего на мгновение поймал парень взгляд, который невозможно было выдержать дольше этого самого мгновения, а затем что-то горячее прильнуло к шее, настойчиво вгрызаясь в плоть. Боль, терзавшая плечи, не дала сразу распознать новую, но когда по телу женщины пробежал спазм, и она глотнула, Эрикир завопил не своим голосом. Он чувствовал себя соломинкой, через которую чьи-то жадные губы тянут воду. По жилам полилась пустота, и журчащим потоком устремились прочь сила и тепло. Ожесточенная борьба прекратилась. Эри обмяк, придавленный оборотнем. Тягучую боль в шее невозможно было терпеть, но и сопротивляться парень больше не мог - он только слабо ворочался в попытках взбрыкнуть всем телом и избавиться от навалившейся мучительной тяжести. Казалось, время застыло, замер воздух, остановились звезды и луна, и ничего не двигалось в вечном черном беззвучии - только колотилось бешено сердце Эрикира, а рядом вязко и медленно пульсировало сердце врага, и кровь толчками вливалась в ненасытное нутро зверя...

   Но вот что-то новое появилось в бредовом кошмаре, в котором юноша тонул, не надеясь уже на спасение, не веря, что когда-нибудь закончится эта ночь - сквозь закрытые веки пробивалось слабое свечение. Эри был на волоске от гибели. Он уже оставил все надежды и желания, одной ногой стоя за чертою и глядя в черноту, в смерть, но, тем не менее, что-то заставило его открыть глаза и посмотреть. Нет, это был не рассвет - это лучились ровным зеленым светом углы комнаты. Он не сразу осознал, что тяжесть чужого тела исчезла, и ток крови прекратился. Постепенно в голове прояснилось. Юноша напрягал глаза, пытаясь уловить очертания знакомых предметов и остановить текущие в разные стороны, оседающие стены. Он словно парил в странном облаке, искажавшем ощущение пространства. От этого полета порядком мутило. Комната перевернулась в последний раз, и едва Эри осязал лопатками пол, как его стошнило.

   Отдышавшись, юноша разлепил веки и осмотрелся на этот раз более осмысленно. Зеленым светились не углы комнаты, а горсточки трав в углах. От каждой вверх поднимался узкий луч, будто лозой, перевитый канатами призрачного сияния, а по стенам расползалось, многократно и причудливо переплетаясь, мерцающее кружево. Вся комната была освещена, окутана теплым туманом  цвета молодой листвы. Эрикир даже уловил запах свежескошенной травы и влажную прохладу близкой речки. Он почти растворился в ароматах счастливого сновидения о солнце и лесе, о цветах и небе, когда резкий и пугающий грохот рванул его за шиворот и бросил обратно в изувеченное тело, валявшееся в луже крови раскинув нелепо руки и ноги. Это упал стол, встав преградой между оборотнем и... В высокой прямой фигуре, окруженной зеленой дымкой, Эрикир с трудом признал бабушку Каи. Что-то знакомое чудилось в этой женщине, напоминало неуловимо старенькую ведунью, но сейчас она была совсем другой. Сила наполняла ее, лучилась сквозь кожу, струилась в воздухе завитками и лентами света. В ореоле изумрудного сияния нельзя было рассмотреть ни деталей одежды, ни лица, но чем дольше вглядывался в свою спасительницу Эрикир, тем больше полнился уверенностью, что это та самая, его Каи.

   По другую сторону опрокинутого стола, стоя лицом к свету и необъяснимым образом оставаясь в тени, рассматривала ведунью женщина-оборотень. Она была совершенно нага, только длинные волосы струились по груди и лопаткам, слегка шевелимые несуществующим ветром. Эри ощутил холодок в пятках, когда остановил взгляд  на  руках  ведьмы - ее пальцы венчали узкие спицы когтей в пол-ладони длинной. Они медленно укорачивались, как у кошки, прячущей свое оружие в подушечки лап. Ноющая боль в плечах отозвалась горячим приливом. Юноша хотел посмотреть, но не смог пошевелиться, только почувствовал, как новая волна теплой влаги напитала рубашку.

   Тем временем процесс превращения завершался: когти-спицы укоротились, и глаза приобрели обычную форму, все еще оставаясь черными, без белков. Женщина стояла напряженная, как струна. Эрикир увидел, как дрогнули мускулы на бедрах и понял, что она сейчас прыгнет. Но Каи тоже заметила это. Веничек из древесных прутьев, который она сжимала в руке, качнулся. Ведьма ощерилась и прыгнула. Рука с веником сделала встряхивающее движение, с прутьев слетели зеленые огоньки, а следом сами прутья, растянувшись, ринулись к женщине, как живые, обвили ее и швырнули на пол, повинуясь новому движению руки хозяйки. Оборотень вскрикнула, но тут же подскочила, намереваясь напасть, за что и была связана снова. На этот раз прутья не стали расплетаться, наоборот - они зазмеились, поползли вокруг тела добычи, обвивая ее, заматывая в кокон. Женщина зашипела, оскалив зубы в пародии на улыбку, и с силой рванула плечами, разворачиваясь вправо. К ужасу Эрикира Каилару сорвало с места и, влекомую жгутом прутьев, ударило о стену. Ведунья охнула и обмякла. В свете угасающего кружева Эрикир успел увидеть, как оборотень легко рвет на себе путы мертвых прутиков.

   Затем все погрузилось в темноту и тишину.

   Последний раз треснули ломаемые ветки, и... плечи сжали с ломающей кости силой - боль хлынула перед глазами багровым потоком. Юноша уже не мог сопротивляться, да и как? "Бабушка Каи!.." Сердце сжалось от тоски и страха. Неужели это конец?!