Радиус взрыва неизвестен - [110]

Ассистент Краснышева, дежуривший возле животных, уже спешил к ним. Он удивленно взглянул на животное. Три минуты назад он проходил по коридору, собака лежала на подстилке. Правда, она казалась ослабевшей, порой повизгивала, но ничто не предвещало такой быстрой смерти. Краснышев протянул руку в перчатке и дотронулся до собаки.

— Да, она не успела еще остыть. Даже сквозь перчатку чувствуется тепло тела. Готовьте к вскрытию. Хотя можно заранее предсказать: смерть от паралича сердца…

Староверов вернулся к себе, разбудил Лизу и отправил отдыхать. Сам он пока не имел права на отдых. Он разложил истории болезней и погрузился в их изучение.

На какую болезнь похоже это внезапное поражение организма?

Вот вопрос, который ученые ставили перед собой, на который ожидали ответа из многочисленных институтов, запрошенных после первых анализов. Была ли эта болезнь известна раньше? Где и как развивалась? Какие средства употребляли против нее?

От конечного ответа на эти вопросы зависела жизнь тех, кто лежал сейчас в палатах. То, что болезнь не похожа по симптомам на желтую лихорадку, было уже ясно, но определить ее все равно не могли. И, как и все, Староверов мучительно вспоминал все, что знал о вирусных болезнях.

За последние тридцать лет открыто более трехсот видов вирусов. Иные из них обитают только в организмах животных, другие переходят от насекомых к животным и к человеку, третьи присущи только человеку. Какой вирус перед ними? Староверов снова разложил микрофотографии, сделанные при помощи электронного микроскопа, разглядывая эти сероватые сферические наплывы. Они были большего размера, нежели вирус оспы или желтой лихорадки. Теперь, когда электронный микроскоп показал их, Краснышев научился определять присутствие вируса и в поле обыкновенного микроскопа.

Что-то полузабытое мелькнуло в сознании Староверова, когда он рассматривал микрофотографии. Где-то ему как будто уже представлялась возможность видеть эти сферические бугорки. Но где и когда?

Он снял трубку телефона и позвонил в город.

Наверно, санитарный инспектор тоже сидел за столом, ища разгадку, как делали это все собравшиеся на временной испытательной станции, потому что ответил сразу. Староверов спросил:

— На «Файне» были какие-нибудь животные? Вы не спрашивали санитарную комиссию порта об этом?

— Конечно, спросил, — ответил санитарный инспектор недовольным голосом. — Судно проходило дезинфекцию в Бомбее. Даже крыс не было, не говоря уже о домашних животных. Были только два попугая. Но птицы еще никогда не подозревались как переносчики заразы.

— Птицы? Вы ошибаетесь! Попугаи являются переносчиками пситтакоза. Эта болезнь в переводе и будет обозначать — попугайная. — Что-то как будто осветилось в утомленном мозгу Староверова, словно открыли окно и яркий луч солнца хлынул снаружи, освещая все давно забытое. — Пситтакоз! — снова сказал он. — Вирус размером до трех десятых миллимикрона! Вот почему показалось, что найденный нами вирус больше похож на риккетсию. Это пситтакоз!

— Никогда не слыхал о такой болезни, — угрюмо сказал инспектор.

— Было всего несколько вспышек. В Америке и в Германии. Лекарства сульфамидной группы почти не действуют. Пенициллин до известной степени угнетает вирус, но и только. Все так, как у нас. Случаи передачи от птицы к человеку довольно часты, но от человека к человеку наблюдались редко. Однако в этих случаях пситтакоз очень опасен.

— Что вы будете предпринимать теперь?

— Вакцинировать вирус. Сейчас я приготовлю телеграмму в министерство. Может быть, кто-нибудь из ученых работает над этой проблемой.

— Я скоро приеду, — сказал инспектор. — Позвоню секретарю горкома и приеду вместе с ним.

Староверов положил трубку и вышел к Краснышеву. Тот стоял у стола над трупом препарированной собаки. Увидав Староверова, показал пальцем на препарат, сказал:

— Расширение селезенки. Смерть наступила вследствие разрушения кровяных телец.

Староверов нетерпеливо спросил:

— Что вы знаете о пситтакозе?

— Болезнь австралийских попугаев? Неужели?.. — он не стал продолжать вопрос.

— По-видимому, да…

— Но если мы определили болезнь… — Краснышев вскричал это так громко, что в дверях немедленно появился Моргония, за ним — техники, двое ассистентов.

— Как определили? — Моргония заговорил с резким акцентом. — Кто определил? Как называется?

— Вот Борис Петрович — пситтакоз. — Краснышев ткнул пальцем в Староверова. — Извините, не могу, выпью! — снял перчатки, налил большую рюмку коньяку и запил ее водой. Тяжело дыша, словно мгновенно захмелел, стал ходить по комнате. — Вы понимаете, насколько легче все остальное? Постойте, кто же из наших занимался пситтакозом? Кажется, у Валдаева ставили опыты на попугаях. Да что же мы стоим? Надо немедленно идти на телеграф! Вызвать Москву по телефону…

— Сейчас в Москве четыре часа ночи, — остановил его Староверов. — Пока приготовьте штаммы для института Валдаева. Скоро подъедут представители города и помогут с самолетом. Кто-то из нас должен лететь в Москву.

— Только не я! — воскликнул Краснышев. — Первый раз я увидел новую болезнь.

— Именно — вы! — сказал Староверов. — Хоть успеете выспаться в самолете. Одним коньяком вы не обойдетесь.