Радимир - [17]

Через несколько секунд он стихает. Я поворачиваюсь. Рядом с собакой стоит мужчина. С трудом соображаю, что это водитель припаркованной неподалеку «тойоты», виновник происшествия. Из открытого окна автомобиля выглядывает встревоженное женское лицо. Мужчина переминается с ноги на ногу, нервно кусает губы, в поисках поддержки оглядывается на женщину в машине. Женщина, очевидно супруга, выходить не собирается, а только машет ему рукой — поехали скорей отсюда!

— Извините, торопился, — разводит мужчина руками и, бросив на меня быстрый виноватый взгляд, спешит к машине.

Глава седьмая

Бреду по улице в забытьи. Кажется, что мир совершенно изменился за последние пятнадцать минут. В сердце сжимает щемящая боль. «Это всего лишь собака! Обычная бездомная собака», — успокаиваю я сам себя, но тут же добавляю, — «А ведь где-то в подвале ее ждут щенята!» В ответ сердце начинает ныть сильнее. Знающие люди говорят, что это дает о себе знать сердечная чакра, которая отвечает за любовь и сострадание.

Пытаюсь отвлечься. Останавливаюсь, задираю голову и несколько секунд смотрю в синее небо. «Жизнь продолжается!» — говорю я сам себе. Скольжу рассредоточенным взглядом по деревьям, прохожим, окнам домов и неожиданно упираюсь глазами в табличку с номером дома Сергея — вот и пришел!

Уже двадцать минут восьмого. Заждались, наверное. Прикидываю, что квартира Сергея должна находиться во втором подъезде. Перед ним, сидя на лавочке, наслаждаются вечерним солнышком две бабуси. На меня поглядывают подозрительно, — с какой целью пожаловал, господин Чужой?

Твердой походкой прохожу в подъезд, не удостаивая бабушек даже мимолетным взглядом. На покореженных и закопченных почтовых ящиках отыскиваю номер нужной квартиры. Скорее всего, она находится на седьмом этаже. Залезаю в лифт. Стараюсь дышать через раз, так как внутри стоит ужасный запах, словно ты не в лифтовой шахте, а внутри давно нечищенного мусоропровода. Лифт со скрежетом и скрипом доставляет меня на седьмой этаж. Угадал — квартира здесь.

Звоню. Короткую мурлыкающую мелодию тут же перебивает щелканье засовов, и меня встречает улыбающийся Сергей.

— Приветствую! Проходи-проходи…

Я переступаю порог и попадаю в просторную прихожую. Вдоль стен — тумбочки, шкафчики, коробки… Между ними скромно затесался модный спортивный велосипед. На полу прорезиненный коврик. Рядом — очевидно приготовленные специально для меня — шлепанцы. Наклоняюсь, чтобы разуться, и вижу на своих ботинках и брюках пятна собачьей крови. Интересно, отстираются или нет?

Прохожу в комнату. Посреди — накрытый стол, возглавляемый сторожевой башней шампанского и огромным блюдом какого-то хитрого салата. Одна стена, от пола до потолка, — сплошной книжный стеллаж. Сразу ясно, что хозяин квартиры — Читатель с большой буквы. В углу — прозрачная тумба с телевизором и серебристыми панельками аудио- и видеоаппаратуры. Напротив — Г-образный диван. На зов Сергея, откуда-то из кухонных недр квартиры, появляется супруга — приятная женщина с красивыми добрыми глазами, окаймленными лучиками уже прорезавшихся морщинок.

— Знакомьтесь, — говорит Сергей, — это Оксана — моя прекрасная половина, а это Антон — друг самый лучший школьный друг.

Мы обмениваемся с Оксаной стандартным «очень приятно». На ее вопрос, почему я явился без дамы, излагаю заранее заготовленную легенду о том, что подруга попросила Аньку посидеть с ребенком.

— Ну, что же, давайте садиться! — громогласно призывает Сергей и, оправдываясь, добавляет, — Дети на улицу убежали, погода хорошая…

Появляется Оксана в нарядном платье, плотно облегающем ее, весьма стройную для матери двоих детей, фигуру. В потолок летит пробка от шампанского. Пьем за встречу и за знакомство. Поглощаем салаты и колбасу, беседуем о том, о сем. За разговорами и воспоминаниями я почти забываю о недавнем происшествии. После шампанского принимаемся за мою бутылку вина, и мне становится совсем хорошо. Только где-то в дальнем уголочке сердца еще клокочет недавняя боль. Как быстро, однако, мы забываем чужие несчастья!

Когда желудки уже наполнены, пересаживаемся на диван. Сергей достает несколько фотоальбомов и начинает усердно пичкать меня семейными историями. Сначала мне интересно, но нет в мире ничего более скучного, чем принудительное разглядывание здоровенной стопки чужих фотографий. В какой-то момент я перестаю воспринимать снежную лавину информации и только послушно слежу глазами за указующим пальцем Сергея. Иногда понимающе киваю и спрашиваю: «А это ты где? С кем? Когда?»

Слегка оживляюсь, когда доходит очередь до школьного альбома. Ударяемся в воспоминания — как вырывали страницы с двойками из дневников, как собирали макулатуру, бегая по чужим домам и квартирам, как всем классом ходили в настоящий двухнедельный поход. Веселое было время!

— О! Сейчас я тебе одну штуку покажу! — вдруг спохватывается Сергей и лезет в большущий конверт, который вытащил вместе с альбомами. Несколько секунд безуспешно в нем копается. Не вытерпев, вываливает содержимое на диван, и, разметав по сторонам ворох почетных грамот и поздравительных открыток, выуживает сложенный вдвое клетчатый тетрадный листок.