— Герр Колесников!
Люди за кульманами негромко зааплодировали. Колесников растерянно оглянулся на Штейнбаха и Вульфа. Они тоже, улыбаясь, похлопывали в ладоши.
— Что это значит? — нервно дернул плечом Колесников.
Штейнбах поднял руку и, когда аплодисменты стихли, заговорил.
— Герр Колесников! — вполголоса переводила Эллен. — Мои коллеги восхищены инженерным решением компоновки, которую вы предложили. Она уже разработана, и мы просим вас ознакомиться с чертежами.
— Цирк какой-то! — пробормотал Колесников.
Он оглянулся на Парфенова. Тот, мрачно посапывая, смотрел в сторону.
— Битте! — указал на кульманы Штейнбах.
Колесников, смущенный и злой, пошел вдоль кульманов. Чуть поотстав, шли Штейнбах, Вульф и Эллен. Парфенов демонстративно остался стоять у дверей.
Колесников, переходя от одного кульмана к другому, разглядывал чертежи. Хмурое лицо его прояснилось, в глазах появился блеск. У последнего кульмана он задержался, внимательно вглядываясь в чертеж, потом обернулся ко всем и поднял вверх большой палец.
Разработчики опять зааплодировали.
Колесников брился, когда в дверь его номера постучали.
— Да, да! — крикнул он из ванной. — Войдите!..
— Это я... — вошел в номер Парфенов. — Ты чего не закрываешься?
— От кого?
— Мало ли... — Парфенов оглядел номер. — Подсунет чего-нибудь в чемодан, потом доказывай на таможне, что ты не верблюд!
— Брось! — отмахнулся Колесников, повязывая галстук.
— На свидание собрался? — поинтересовался Парфенов.
— Угу... — промычал Колесников. — А ты разве не пойдешь? Прогуляемся. Город посмотрим.
— Знаю я эти прогулки! — уселся в кресло Парфенов. — Ах, готика! Ах, средние века! А потом в ночной бар со стриптизом. И расплачивайся из своего кармана. В трубу вылетишь! Я лучше по магазинам прошвырнусь. Ты-то купил чего-нибудь?
— Успею.
— Не скажи! Времени в обрез, а с бухты-барахты нужную вещь не купишь. Это только кажется, что зайди в любой магазин — все, что душеньке твоей угодно!
— Не так, что ли?
— Так-то оно так... — ухмыльнулся Парфенов. — Но в таком магазине и цены кусаются. А если хочешь подешевле, но и не дрянь с распродажи — побегать треба! Ты небось в центре покупаешь?
— Как придется, — пожал плечами Колесников.
— А надо по окраинам полазить! — поучительно поднял палец Парфенов, — Я у вокзала систему японскую за полцены сторговал.
— Ну-ну! — хмыкнул Колесников, поправляя перед зеркалом узел галстука.
— Хорош, хорош!.. — откинулся в кресле Парфенов. — Ни одна фрау не устоит. А уж Эллен тем более!
— Прекрати, Анатолий! — нахмурился Колесников.
— Шуток не понимаешь? — Парфенов закурил и, помолчав, сказал: — Слушай, Георгий... Ты, я вижу, окончательно решил в пользу «Шуккерт». А как же «Лори»?
— А что «Лори»? — обернулся к нему Колесников.
— А то, что гарантийный срок у них дольше, комплектующих больше... И цена подешевле, между прочим! А в качестве я существенной разницы не вижу.
— Зато я вижу, — резко заметил Колесников.
— Ну конечно! — усмехнулся Парфенов. — Ты же, считай, соавтор. Большой куш можешь сорвать. В валюте!
— Опять шутишь или как? — с нажимом спросил Колесников.
— «Или как»! — поднялся с кресла Парфенов. — Подумай серьезно, Георгий Константинович. Твое слово в экспертизе решающее.
— Уже подумал, — небрежно ответил Колесников. — Кота в мешке не покупаю.
— Насчет кота — это ты в точку! — Парфенов погасил сигарету и, тяжело ступая, пошел к двери.
— Не понял. — Колесников надел пиджак.
— В зеркало на себя посмотрись, — сказал Парфенов и вышел.
Колесников оглядел себя в зеркале и пожал плечами.
Парфенов оказался прав. Прогулка по городу закончилась в ночном баре. Сначала Колесников и Эллен осматривали городские достопримечательности, фотографировались у какой-то средневековой кирки. Потом Эллен на своем «фольксвагене» повезла Колесникова в пригород, где в знаменитом подвальчике они ели айсбан, запивая его пивом из тяжелых фаянсовых кружек с металлическими крышками.
Был уже поздний вечер, когда они вернулись в город и теперь сидели за столиком ночного бара. В небольшом зале было полутемно, играла негромкая музыка, на столиках горели свечи под разноцветными колпачками, и Колесникову казалось, что перед ним сидит совсем незнакомая женщина с усталым и милым лицом.
— Завтра вы улетаете... — сказала Эллен.
— Да, — отозвался Колесников. — Пора.
— Жаль... Мне было хорошо с вами. Легко и просто.
— Увидимся в Москве, — не сразу ответил Колесников. — При подписании контракта.
— Вы уверены, что он будет подписан? — осторожно спросила Эллен.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы это было так.
— Фирма вам будет очень благодарна.
— А вы?
— Что я без фирмы? — невесело усмехнулась Эллен. — Конечно да! Ваш заказ упрочит мое положение.
— Выгода в данном случае обоюдная. У нас машина, у вас положение! — пошутил Колесников.
Они помолчали, прислушиваясь к музыке.
— Потанцуем? — предложила Эллен.
— У меня это не очень получается, — поднялся Колесников.
— Получится! — улыбнулась ему Эллен.
Вспыхивали и гасли разноцветные прожектора, освещая музыкантов и несколько медленно танцующих пар. Эллен и Колесников вступили в этот освещенный круг. Площадка была тесновата, и Колесников чуть не столкнулся с танцующей рядом парой. Эллен покачнулась, обняла его обеими руками за шею, но тут же сняла руки.
