Пытка для гения - [11]

— Что зачем?

— Зачем тебе надо, чтобы я сочинял?

— Ты не любишь сочинять?

— Люблю. Но почему ты выбрал меня?

— Потому что в школе решили, что у тебя огромный потенциал. Нам очень понравились твои предыдущие работы, и мы хотим с первых шагов направлять твою карьеру, верней, заниматься тобой еще до ее начала, чтобы твои произведения были самыми лучшими. Как тебе идея?

— Неплохо. А как это будет?

— В каком смысле?

— Как вы будете это делать?

— Ну, если я стану твоим менеджером, осенью ты вернешься в академию. Тебя ждет учеба, как и в прошлом году, только я время от времени буду заглядывать к тебе и проверять твои успехи. Я буду звонить тебе, узнавать, как твои дела, нужна ли в чем-то моя помощь. В последующие несколько лет ты научишься писать музыку, сценарии, познакомишься с технической стороной творчества и в итоге начнешь создавать произведения, которые мы сможем предложить публике. Но от меня тебе уже не избавиться. Не возражаешь, если я всю дорогу буду путаться у тебя под ногами?

— Нет. Думаю, я не против.

— Значит, попробуем?

— Давай.

— Если есть вопросы, можешь задавать.

— Какое у тебя хобби?

Я засмеялся.

— Не знаю, есть ли оно у меня вообще… Я люблю слушать музыку, играть на гитаре, читать книги. Вот, наверное, и все. А что?

— Просто интересно.

— Хорошо. Еще вопросы?

— Пока нет.

— Ну что ж, если ты берешь меня своим менеджером, можно считать, что сделка заключена.

— О’кей.

— Пожалуйста, позови маму.

Винсент подбежал к закрытой двери спальни и постучал.

— Мам!

— Чего тебе?!

— Харлан хочет с тобой поговорить.

— Скажи, пусть придет сюда.

Я подошел к двери, на которой красовался постер с изображением Кида Рока.

— Миссис Джайпушконбутм, мне нужно, чтобы вы подписали бумаги.

— Входите!

Я легонько толкнул дверь и увидел Веронику. Она сидела на кровати, обхватив руками гладкие молочно-белые ноги, и раскачивалась взад-вперед, не выпуская изо рта сигарету. От пота она вся взмокла. В комнате было очень грязно.

— Чего вы хотите?

— Необходимо, чтобы вы подписали кое-какие бумаги. Если вы согласны, я готов стать менеджером Винсента.

— О’кей. Давайте свои бумаги.

— Документы я оставил в машине. Перед тем, как вы все подпишете, я хотел бы с вами побеседовать.

— Я сейчас занята, — пыхнула дымом Вероника.

— Хорошо. Я забронировал номер в «Экономи инн», это недалеко отсюда, в городке Винсенс, и пробуду здесь до завтра.

— Я сейчас занята, — повторила она.

— Ничего страшного. Вы нормально себя чувствуете?

— Угу, замечательно. А с чего вы спрашиваете? Я вроде как занята, и все. Не переживайте.

— Ясно. Что скажете, если я позвоню вам ближе к вечеру, и мы где-нибудь встретимся?

— Пойдет. Звоните вечером.

— Договорились. Спасибо, что приняли.

— Не за что. И дверь за собой закройте, — сказала Вероника, продолжая раскачиваться.

Я вышел. Винсент стоял в коридоре, вопросительно глядя на меня.

— С твоей мамой все в порядке?

— Да, — кивнул он. — У нее такое бывает во время беременности.

16

Я всегда считал гостиничный номер самым романтичным местом. Для кого-то отель — это временный кров, приют, где можно дать отдых усталым костям, уединенная обитель. Для других это «взрослая» игровая площадка, тайное прибежище для занятий плотскими утехами, будуар, не имеющий памяти. Дружная семья или парочка страстных любовников сделают это место полным жизни и энергии, тогда как у одинокого путника оно может вызвать беспричинную тревогу и ночную бессонницу. Атмосфера вечера, проведенного в гостиничном номере, зависит от числа его обитателей. Когда ты там один, то чувствуешь свою отчужденность от мира всей кожей.

Обойдя все три крэмденских магазина, торгующих спиртным, я купил бутылку «Мэйкерс Марк» и вернулся в отель. Я позвонил родителям остальных шести кандидатов и сообщил, что уже выбрал воспитанника. Кроме того, я позвонил Стивену Силвейну, желая поделиться новостью о том, что нашел идеального парня, но звездного киноактера не оказалось дома. Я наполнил ведерко для льда, взял чистый пластиковый стакан с логотипом «Экономи инн» и плеснул себе виски. Есть не хотелось. До заката я смотрел телевизор, не переставая думать о Веронике. Наконец я решил, что дал ей достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

— Алло, Вероника?

— Ага.

— Это Харлан.

— О. Привет, Харлан.

— Добрый вечер. Вы готовы встретиться со мной?

— М-м, да. Я перезвоню позже, малыш, о’кей?

— Гм… да, разумеется. Но то, о чем я собирался с вами поговорить, действительно важно.

— О’кей. Я позвоню. Я сейчас не одна.

— Вам продиктовать мой номер?

— Он у меня на определителе. Мне пора. Я перезвоню.

Именно тогда я в полной мере ощутил чувство одиночества и беспокойства. Я смотрел на светящиеся цифры электронных часов, переводил взгляд на телефон, прислушивался к тяжелому стуку дверей в коридоре, пытался думать о Винсенте и своей работе, но мои мысли неизменно возвращались к Веронике.

Около полуночи я еще раз набрал номер Силвейна, когда-то признанного журналом «Пипл» «самым сексуальным мужчиной современности», однако его по-прежнему не было дома.

Примерно в час в дверь постучали.

На ней были голубые джинсы в обтяжку и облегающая красная футболка. Я сел на кровать. Предложил ей стул.