Пылающая Эмбер - [98]

Он сбрасывает мои руки с себя, словно я какой-то комар.

— Что ты здесь делаешь? — рычит он в ответ.

— Боже, какой же ты придурок. Не могу поверить, что…

Поцеловала тебя.

Двинувшись на меня, он вторгается в мое личное пространство и шипит:

— Какого хрена такая девушка, как ты, делает в таком месте, как это, а? — его грудь

врезается в мою. — Почему ты здесь, Куколка?

Я кусаю губу и качаю головой.

— Почему? — кричит он мне в лицо, и его голос эхом отскакивает от стен.

Разведя руки в стороны, я кричу:

— Потому что это мой единственный вариант. Там, вне клуба, у меня ничего и

никого нет. Мне некуда идти. Это ты хотел услышать? Да, я бездомная. Бомжиха. Нищая.

Да, я не хочу спать со всем байкерским клубом или кучей похотливых кобелей, которых

не знаю. Но чтобы выжить, я сделаю это, если потребуется! У меня нет другого выбора.

— Почему ты не можешь поехать домой?

Я вздрагиваю и отвожу взгляд в сторону, чтобы не чувствовать на себе его

пронзительный взгляд.

— Просто не могу.

— Почему? — когда я намереваюсь уйти, он хватает меня за руки и встряхивает. —

Почему, черт подери, ты не можешь поехать домой?

Я стараюсь вырвать из его захвата, но он продолжает задавать тот же самый вопрос

снова и снова. Почему? Почему? Почему? Он не отпустит меня, и чем больше я борюсь с

ним, тем сильнее становится его хватка. Я впадаю в такую ярость, что слова буквально

срываются с моих губ.

— Он найдет меня!

— Кто? — он наклоняется и заглядывает мне в лицо. — Кто тебя найдет?

172

С ужасом осознав, как много я ему сказала, я смотрю куда угодно, только не на него.

Но Мав хватает меня за подбородок и заставляет меня посмотреть ему в глаза.

— Не молчи, Куколка. Давай же. Скажи мне. Кто тебя найдет? От кого ты бежишь?

Я зажмуриваюсь, но, когда я это делаю, прошлый месяц с Уорнером как фильм

ужасом вспышками проносится у меня в голове. Беспомощность и страх мелкой рябью

расходится по всему моему позвоночнику. Из меня вырывается хныканье, а к горлу

подступает желчь.

— Куколка, скажи мне, — не добившись от меня ответа, он спрашивает: — Это твой

бывший?

Больше не контролируя свое тело, я киваю, сама того не желая.

Тон его голоса понижается на несколько октав.

— Что он с тобой сделал?

Железный ящик моего сознания открывается настежь и теперь его не закрыть. Мав

хочет знать все. Ладно. Я расскажу ему. Я с горечью смеюсь, открываю глаза и ловлю на

себе его пристальный взгляд.

— Лучше спроси, что он не сделал. Что не отнял у меня. Потому что ответ такой —

мою жизнь, Мав. Это единственная вещь, которую мне удалось сохранить, и пока я не

готова с ней расстаться.

Лицо Мава каменеет. Он понимает, о чем я. Мышца на его челюсти начинает

дергаться, а в глазах кружит целый водоворот эмоций. Печаль. Сожаление. Ярость.

Жалость.

Мне не нужна его долбаная жалость. Глядя на его лицо, охваченное этим чувством, в

моих венах бурлит и закипает кровь.

Я бью его по руке, удерживающей мой подбородок, и отталкиваю его назад.

— Что? Эта правда слишком уродлива для тебя? Или тебе просто жаль, что твой

друг будет лишен удовольствия забрать мою девственность?

— Куколка…

— Ты хочешь знать остальное, да? Правда в том, что моя жизнь не была идеальной,

Мав. Это был чертов лабиринт. Полный испытаний и тупиков. У меня никогда не было

нормальной жизни. Даже в детстве. Всегда были наркотики и жуткие люди. Слишком

часто мы ели из банок еду с истекшим сроком годности, потому что это все, что у нас

было. Моя мать сбежала, когда мне было шестнадцать. Шестнадцать. Мне пришлось

бросить школу, чтобы сводить концы с концами. Знаешь, как трудно найти работу, за

которую получишь чуть больше минимального заработка, когда у тебя незаконченное

школьное образование? Это просто нереально. Так что да, когда богатый парень купил

мне вещи и обратил на меня внимание, я влюбилась в него по уши. Пока он не показал

свою истинную сущность и забрал все то, чем я дорожила. Угрожал всему тому, о чем я

заботилась, и даже не позволял мне выходить из дома без него.

Я тяжело выдыхаю.

— Теперь понимаешь? Я научилась бороться там, где могу, и выбирать наилучшее

из того дерьма, что мне предоставлено. Я просто пытаюсь остаться в живых, а как я это

делаю — уже не столь важно для меня.

Мои глаза щиплет от скопившейся в них влаги. Прежде, чем я успеваю расплакаться

прямо на глазах у Мава, я поворачиваюсь к Тазу. Протянув к нему руки, я умоляю:

— Пожалуйста, сними их.

173

Против моей воли, одна слеза, а следом за ней другая, скатываются по моему лицу

вниз.

Таз справляется довольно быстро, через секунду мои руки свободны, я ныряю под

канаты и бегу со всех ног через гараж.

Мав кричит мне вслед.

Я почти достигаю двери, когда вокруг меня оборачиваются стальные руки и

вынуждают меня остановиться. Одна рука обхватывает мой живот. Другая рука

обхватывает мою грудь, и меня поглощает насыщенный аромат Мава. Крепко прижимая

меня к своей груди, он шепчет:

— Черт. Прости. Господи… Я должен был знать… Я должен был убедиться, что ты

хотела большего.