Пять дней - [22]
— Я знаю, как нужно ставить вопрос, — перебила я Люси.
— А ответ на него ты знаешь?
Я снова уставилась в свой бокал с вином.
— У меня много ответов — и ни одного, — наконец ответила я.
— То-то и оно.
— Значит, завтра у тебя знаменательный день, — сказала Люси, когда мы вышли из таверны.
— Поездка на конференцию рентгенологов в близлежащий Бостон — это не путешествие в Париж.
— Все равно погуляешь пару деньков, развеешься.
— Еще скажи, что, оторвавшись от дома, я сумею более объективно оценить ситуацию…
— Это вряд ли. Скорее уж по возвращении ты окажешься в еще большем раздрае, потому что на пару дней отвлеклась от своих проблем. Такова жизнь.
Люси обняла меня.
— Знаешь, чего я хочу больше всего? — спросила она. — Чего-то неожиданного. Два-три сюрприза не помешали бы.
— Сюрпризы не возникают ниоткуда — их нужно искать.
— Да ты у нас философ, Лора.
— Нет. Я — жена, мать и рентген-лаборант, работаю с девяти до пяти сорок девять недель в год. Это — моя жизнь.
— И если б я сказала тебе: могло быть и хуже…
— Я бы тебя возненавидела и согласилась с тобой.
Когда я ехала домой, зажужжал мой мобильник, сигнализируя о том, что пришло сообщение. Должно быть, от Бена. В такой час никто другой не шлет мне сообщений. Я не трогала телефон, пока не припарковалась на нашей подъездной аллее. В окнах дома было темно. Только в холле на нижнем этаже горел свет. Мы всегда его оставляли как признак того, что в доме кто-то есть, а в последнее время еще и для детей, если они возвращались поздно. Кстати, чуть раньше вечером я получила SMS-сообщение от Салли: «Переночую у Брэда. Рано утром зайду за школьными вещами».
«Переночую». Какой невинный эвфемизм взяли на вооружение школьники. Умно. Вне сомнения, родители Брэда понимают, что сегодня моя дочь будет спать в постели их сына, причем не «просто спать». С другой стороны, через девять месяцев Салли восемнадцать. Я в ее возрасте спала со своим парнем. Так что, пожалуй, я не вправе упрекать ее за то, что она «ночует» у Брэда. Однако Салли впервые открыто заявила о своей половой активности, и сдается мне, она в конце концов решила — после стычки с отцом сегодня вечером — не скрывать свои подлинные отношения с Брэдом. По крайней мере, от меня, ибо я сомневаюсь, что Дэну она написала то же, что и мне. Как и многие отцы, Дэн болезненно относится к тому, что она больше не папина невинная дочка… хотя с некоторых пор Салли перестала быть папиной дочкой.
Я ответила дочери: «В семь тридцать еду в Бостон. Надеюсь увидеть тебя до отъезда. Люблю. Мама». Я отослала сообщение и, когда текст исчез с дисплея вывела на экран сообщение Бена:
«Вот интересно, существует ли вообще настоящая любовь? Ответы читай на открытке на моем новом сайте: stradaniyayunogoverteravmene.com. Пытаюсь писать картину. Не очень получается. Сегодня не звони. Всю ночь буду в мастерской, попробую заставить себя что-нибудь сотворить. Б ххх.»
Я улыбнулась: какой у меня потрясающе образованный сын, знает такое программное произведение немецкого романтизма. Я набила ответ:
«Надеюсь, ты не зря проторчишь в студии всю ночь. Что-нибудь да получится — не сегодня, так завтра. Главное, не будь слишком строг к себе. Легко сказать, я знаю. Но это необходимо. У тебя сейчас трудный период. Не требуй от себя слишком многого».
Я тотчас же стерла последние два предложения, ибо мне сразу вспомнились его слова: «Я знаю, что у меня трудный период, и я всегда требую — и буду требовать — многого от себя… поэтому не говори, чтобы я не переоценивал свои силы». Воспитание детей — дело очень тонкое. Нужно уметь вовремя промолчать или воздержаться от совета, который прозвучит как банальность или окажется бессмысленным, как пластырь, которым пытаются залепить огромную рану. Возможно, со временем свою несчастную первую любовь Бен будет воспринимать как неизбежный этап взросления, но пока еще он не окреп душой. И если сказать ему, что через пять лет он со смехом будет вспоминать свои нынешние переживания, это может привести к противоположному результату. Я перефразировала концовку:
«Главное, не будь слишком строг к себе. Легко сказать, я знаю. Но это необходимо. Знай, что я всегда рядом, если понадоблюсь. Люблю. Мама».
Я хотела добавить, что надеюсь увидеть его дома на следующей неделе, но снова нажала на тормоза, подумав: он, пожалуй, решит, что я давлю на него. Если я не стану звать его домой, больше вероятности, что он приедет.
Я глянула на часы: почти десять. А мне в семь утра выезжать. Я вошла в дом. Дэн убрал со стола, запустил посудомоечную машину, всюду навел порядок. Я погасила свет в холле и стала подниматься наверх, надеясь, что Дэн уже спит и не будет задавать вопросов о местонахождении дочери. Я тоже нуждалась в отдыхе. День выдался трудным. А разве бывают легкие дни? Разве каждый божий день не подбрасывает нам под ноги что-то такое, что меняет ритм жизни или просто напоминает нам, что в жизни не все идет так, как нам хотелось бы?
С другой стороны, а что мы хотим от жизни? На этот важный, зачастую волнующий вопрос многие отвечают лозунгами: счастья, чтобы было кого любить, жить без страха, денег, секса, свободы, чтобы ничего ужасного не случилось с моей семьей, признания… Все это правильно. Но покажите мне человека, который получил бы от жизни именно то, чего он хотел. Я наблюдаю это постоянно на примере своих пациентов, ожидающих результатов обследования. Их глаза наполнены ужасом и надеждой. Чувством, что судьба, возможно, только что обманула их. Потребностью верить в то, что есть спасение от смерти…
