Пути-дороги - [164]

Здесь мы намеревались дождаться Ногради, а тем временем нашим разведчикам предстояло найти переправу через Ипель.

Каково же было наше удивление, когда на следующий день утром Ногради, Тёмпе, Таня и Мольнар, смертельно уставшие и больные, появились на мельнице.

Из дневника, который вел Андраш Тёмпе, узнаем следующее:

«…27 ноября. Оба больных крепко уснули, приняв перед этим сульфидин и аспирин. Вокруг тишина, хозяева добродушны. Мысленно мы уже в Венгрии, строим планы, согласно которым мы пусть в последний момент, но добьемся успехов и тем самым хоть немного уменьшим страдания венгерского народа.

Примерно в полдень узнаем от жителей, что в трех километрах в Оремлазово находятся 500 гитлеровцев, а по шоссе, ведущему на Модри-Камень, движутся 8 танков и 20 грузовиков с солдатами противника.

Мольнар тем временем разыскал немного юго-восточнее хорошо замаскированный домишко, в который мы и намерены переселиться на рассвете. Вечером у Ногради и Тани снова жар. В девять вечера и мы, и наши хозяева уже легли спать. Часов в одиннадцать я проснулся оттого, что кто-то светил фонариком нам в окошко. Я насторожился. Минут через пять опять посветили. Сон у меня как рукой сняло. Я заметил, как хозяин встал и пошел к двери. Все это показалось мне подозрительным. Я как бы случайно проснулся и взглянул на часы, посветив себе спичкой. Хозяин попросил меня задуть спичку, так как под окнами бродят двое неизвестных. Тут проснулся и Ногради, а вслед за ним — Таня и Мольнар. Все молча начали одеваться. Хозяин вышел. Предварительно мы с ним договорились, что если он заметит что-нибудь опасное, то начнет громко говорить. Я подошел к окошку и через минуту услышал, что старик заговорил громко. И тут же раздался выстрел: видимо, старика уложили наповал. Спустя полминуты под окном разорвалась ручная граната. Стреляли по боковой стенке дома.

Ногради распахнул окошко и отскочил: начнут ли по нему стрелять? Мольнар стоял у двери. Ногради и Таня выпрыгнули в окно, пробежали по двору и перелезли через изгородь. Вслед за ними бросились и мы. От изгороди по нас стреляли. Видимо, неизвестные не знали, в какой именно комнате мы находились. Мы бежали по ровному месту, освещенные ярким лунным светом. Огонь вели я и Таня, так как автоматы Ногради и Мольнара заело. Через несколько минут оказались уже вне поля видимости. Сориентировались и пошли на юго-восток к лесу; в семь утра вышли к мельнице, где находились наши. С нами были Бондарь, Баршонь и один партизан из отряда Козлова, которых мы встретили прежде, чем выйти к мельнице».

В нескольких километрах от мельницы в селе Луго-Брезно находилась партизанская группа Хвостикова, уже давно контролировавшая здесь всю округу.

В первый же день мы нанесли визит командиру. Партизаны отнеслись к нам с недоверием, потому что ничего не знали о нас.

Однако доверие было восстановлено после того, как мы обменялись воспоминаниями о партизанской жизни и упомянули общих знакомых. По указанию товарища Ногради вместе с Лапшовым к Хвостикову пошла и я, чтобы уговорить его встретиться с нашим командиром. Он согласился, но лично установил место и время встречи. В ней приняли участие Ногради, Тёмпе и Куримски. Возле дома, где она должна была произойти, был выставлен усиленный дозор. Ногради попросил Хвостикова по рации сообщить в Центр о положении нашей группы. Переговоры закончились. Было решено, что обе группы будут действовать самостоятельно до получения указаний из Центра.

От партизан мы узнали, что в селе, в доме учителя, находятся три разведчика с рацией. Ногради послал меня и Куримски к ним с просьбой разрешить нам по их рации связаться с Киевом. Разведчики на это не согласились, но пообещали сообщить о нас в Центр.

Позже мы узнали, что они свое обещание выполнили.

Время нас торопило. Части Советской Армии могли опередить нас, а мы не хотели опаздывать.

Бела Пап с Летко и Хёнингом отправились на разведку в район Алшо-Стрегово. Где-то неподалеку имелся мост. К селу Бела пришел со стороны леса. С горы осмотрел местность. Сверху было хорошо видно, что в селе имеется казарма, а мост не разрушен. Это старая венгерская граница.

— Бела, осторожно! Дальше не ходи, там немцы! — вдруг предупредил Папа Хёнинг.

Бела и сам уже увидел, что к нему приближаются пограничники. Один из них снял с плеча винтовку. Бела попросил Летко и Хёнинга остановиться и подождать, а сам направился к пограничникам, чтобы поговорить с ними.

Пограничников было трое. Приблизившись к ним метров на пятьдесят, Бела сделал знак, чтобы они не стреляли, а затем спросил их:

— Вас что, только трое?

— Да, только трое, — ответил старший пограничного наряда.

— Немцы здесь есть?

Пограничники не ответили.

Бела объяснил им, что он и его друзья — венгерские партизаны, и начал уговаривать пограничников перейти к нам, но они ответили, что переходить им теперь нет никакого резона, так как скоро война и без того закончится. Один пограничник был из Кашши, двое других — из Эгерпастора. Вынув литровую бутылку вина, пограничники начали угощать партизан, рассказывая, что на участке Балашшадьярмат — Лошонц партизаны недавно организовали несколько серьезных взрывов.