Путевые впечатления. В России. (Часть вторая) - [30]

Убийство было надежным и легким средством, но Екатерина, натура мыслящая, впечатлительная и чувственная, испытывала к нему отвращение. Гвардейский капитан по фамилии Пассек, который с головой ушел в заговор и был прежде всего человек дела, упал на колени перед императрицей, умоляя ее разрешить ему заколоть Петра III кинжалом, причем он брался сделать это среди бела дня, во главе своих гвардейцев.

Екатерина строго запретила ему это, но он не посчитался с ее запретом, и дважды вместе со своим другом по имени Баскаков едва не исполнил свой замысел, когда Петр III совершал свою обычную прогулку к уединенному и глухому в те времена месту в Санкт-Петербурге, где стоит тот домик, который мы посетили и который царь-плотник построил своими собственными руками.

С другой стороны, несколько заговорщиков, своего рода инженеров, предводительствуемые графом Паниным, обследовали покои императора, его спальню, его кровать и самые укромные подсобные помещения.

Первоначальный план состоял в том, чтобы ночью проникнуть к Петру III, как впоследствии проникли к Павлу I, и, если он откажется подписать отречение от престола, заколоть его; если же он отречется добровольно, оставить ему жизнь, по крайней мере на короткое время.

Император в это время находился в том самом Петергофе, который мы попытались описать. Если бы императрица оставалась в Санкт-Петербурге, это могло бы вызвать подозрения, и потому она последовала за ним в эту резиденцию; однако Екатерина расположилась не во дворце, а в отдельном павильоне, связанном с Финским заливом посредством канала, по которому она в случае необходимости могла бы бежать и укрыться в Швеции.

Заговор предстояло осуществить в первый же приезд Петра III в его дворец в Санкт-Петербурге; однако Пас-сек, как всегда распаленный, возбужденный и нетерпеливый, имел неосторожность упомянуть в присутствии солдата о заговоре; солдат донес на своего командира, и Пассек был арестован.

Тем не менее предосторожность, принятая пьемонтцем Одаром, спасла все в тот момент, когда уже можно было опасаться, что заговор провалился.

За каждым заговорщиком следовал осведомитель, приставленный этим умнейшим человеком.

Одар был немедленно оповещен об аресте Пассека.

Пассек был арестован 8 июля 1762 года, в девять часов вечера, а в половине десятого Одар уже знал об аресте; без четверти десять о случившемся оповестили княгиню Дашкову, и в десять часов Панин уже был у нее.

Княгиня, будучи женщиной, которой неведомы сомнения, предложила действовать немедленно: поднять гарнизон Санкт-Петербурга и идти на Петергоф.

Но Панин, более робкий, выдвинул два возражения: первое — поспешные действия могут погубить все, ведь даже если удастся поднять Санкт-Петербург, то это будет лишь началом гражданской войны, поскольку под рукой у императора военная крепость Кронштадт и три тысячи гольштейнских солдат, не считая полков, идущих на соединение с армией; второе — отсутствие императрицы лишает заговор его главной силы, ибо, чтобы поднять гарнизон, ее присутствие совершенно необходимо.

Так что он советовал ждать и на следующий день сообразовываться с обстоятельствами.

Высказав это мнение, он отправился спать.

Была уже полночь.

Княгиня Дашкова — ей было тогда восемнадцать лет — надевает мужское платье, одна выходит из дома и направляется туда, где, как ей известно, обычно собираются заговорщики. Там находится Орлов с четырьмя своими братьями. Она объявляет им об аресте Пассека и предлагает действовать немедленно. Все с воодушевлением соглашаются.

Алексея Орлова, простого солдата, из-за шрама на лице прозванного Меченым, человека невероятной силы, ловкости и решительности, посылают к императрице, чтобы передать ей записку, которую он должен проглотить в случае, если его схватят, и которая содержит лишь следующие слова:

«Приезжайте! Время не терпит!»

Другие заговорщики должны были подготовить восстание и, в случае неудачи, обеспечить императрице возможность бегства.

В пять часов утра Орлов и его друг Бибиков зарядили пистолеты, обменялись ими и поклялись, что даже при самой крайней опасности они не воспользуются этим оружием, а приберегут его на случай провала предприятия, чтобы убить друг друга.

Княгиня Дашкова ничего не приготовила для себя и, когда ее спросили, какого рода смерть она предпочитает, ответила:

— Мне незачем думать об этом: это дело палача, а не мое.

Императрица, как нам известно, находилась в это время в Петергофе.

Она поселилась в уединенном павильоне, построенном на канале.

Этот павильон, как мы уже говорили, был связан каналом с Балтийским морем. Пришвартованная под окнами лодка ожидала лишь сигнала, чтобы выйти в море.

Что касается императора, то он был в Ораниенбауме.

Уже с давних пор Григорий Орлов, посещая по ночам императрицу, брал с собой в качестве сопровождающего своего брата Алексея. Он делал это с двоякой целью: прежде всего Алексей заботился о безопасности брата, а кроме того, знакомился со всеми закоулками императорского парка. Так что Алексей прошел к императрице, пользуясь теми же паролями, какими пользовался его брат, чтобы пройти к ней, и проник в ее спальню.