Путешествие по арабским странам - [5]

Там протекал Нил.

А здесь раскинулась пустыня с деревцами по краю дороги. Пустыня, которая на протяжении тысячелетий была голой.

Поблизости отсюда в песке был найден коленный сустав огромного еще неизвестного животного.

— Животное жило на берегу Нила и попало сюда, заблудившись или спасаясь бегством, — говорили одни.

— Может быть, в этом месте прежде была растительность, — возражали им другие.

Но ни хроники, ни остатки стен, ни камни не говорят о том, что здесь когда-то была жизнь.

Пустыня — гнев неба.

Здесь, в этом безнадежном песчаном краю, где издали видна зелень, человек, как нигде, ощущает, что такое вода.

Где нет воды, там нет жизни!

Далеко у горизонта протекает рукав Нила, сюда же, насколько известно, его воды никогда не доходили.

В мае 1953 года египтяне решили изменить существовавший тысячелетиями ландшафт. И вот, как ни трудно в это поверить, в пустыне вырос поселок с новыми-одноэтажными домами, под плоскими крышами.

Автомобиль остановился.

Пока он двигался и путники сидели в машине, ее крыша отбрасывала тень, их обвевал ветерок, температура была сносной. Но стоило им выйти, как жара набросилась на них со всех сторон. Воздух и песок, дома и дорога источали зной, словно стремясь иссушить их тела.

В доме было менее жарко.

— Стены сложены из пустотелого песчаника, — сказал гостям культорганизатор[6] в новом поселке. — А крыши — из цементных плит, также полых. Это защищает от жары и от холода.

Затем они поехали в чудесную пустыню.

Называлась она «Ат-Тахрир» — «освобождение».

Однажды в пустыне поставили пять палаток. Это-было началом. Потом прибыли землечерпалки и бульдозеры, грузовики и инструменты, камень и цемент, приехали египетские рабочие, чтобы копать и строить, египетские инженеры, архитекторы и агрономы, чтобы руководить землекопными работами и строительством.

И вот широкий канал вырыт. От дельты Нила до этого места двадцать километров. Шаг за шагом, метр за метром, километр за километром прокладывали рабочие русло для илистого эликсира жизни. Теперь широкая и спокойная водная гладь сверкала под яркими лучами солнца.

От главного канала отходила сеть узких каналов, выложенных цементными плитами, чтобы вода не просачивалась без пользы в землю. Насколько хватает глаз они в строгом порядке пересекали равнину во всех направлениях. Белые цементные края выделялись на фоне воды цвета глины.

Машина остановилась. Обширный участок вблизи дороги уже перестал быть пустыней, но еще не превратился в поле. Он был покрыт водой, затоплен. Песчаная почва неделями впитывала глинистую воду Нила, сначала жадно, затем спокойнее. Теперь вода, почти не двигаясь, медленно просачивалась и испарялась. Между желтоватой поверхностью воды и белым песком уже проступили темные полосы отложений ила. Задолго до этого ученые исследовали свойства почвы, которая получится в результате взаимодействия ила и песка, искали естественные и минеральные удобрения для повышения ее плодородия. Затем землю оросили, удобрили, засеяли— и чудо свершилось. Пустыня зазеленела!

Они ехали мимо этого чуда, содеянного трудом. Земля была полита потом египетских феллахов и агрономов. Там, где разбили палатки первые рабочие, пять месяцев спустя раскинулось прорезанное оросительными каналами поле земляного ореха. Лишь светлые песчаные пятна между низкорослыми растениями напоминали о том, что еще недавно на этом месте был песок.

Здесь природу удалось покорить. День за днем у мертвой пустыни отвоевывали все новые участки и возвращали их к жизни. Петер Борхард с удивлением смотрел на усеянные плодами апельсиновые деревья, на посадки фасоли, картофеля и клубники, кукурузы и дынь, на поля пшеницы, земляного ореха и кормовых трав. При виде больших плантаций деревцев, часть которых была покрыта, будто шляпами, остроконечными колпаками из камыша, Петер, пораженный, спросил:

— А это что такое?

— Это молодые манговые деревья, через несколько лет они начнут плодоносить.

Манго? Так вот как растет этот изумительный плод, которым Петера в первый же день по приезде угощал в Каире его друг-египтянин. Манго плохо сохраняется, поэтому за границей он почти неизвестен.

— Мы называем манго пищей Аллаха, — сказал египтянин. — Возьми зеленый, он лучше освежает. Желтые обычно уже перезрелые и мягкие.

Они разрезали плод пополам, вынули крупную твердую косточку и принялись есть, маленькими ложечками вынимая мякоть из корки.

— В следующий раз попроси, чтобы плод выжали, и выпей сок, — посоветовал египтянин.

По вкусу манго напоминает многие изысканные фрукты. Ананас? Банан? Апельсин? А может быть, дыня? Похоже на все эти фрукты, и ни на один из них в отдельности! Короче, божественный плод, пища Аллаха.

«Он введет вас… в сады, где внизу текут реки, и в приятные жилища в садах Эдема. Это — высшая прибыль!»

О садах, богатых водой, говорится во многих стихах Корана, ибо где есть вода, там и рай. За посадками манговых деревьев снова начинался белый песок. Один неверный шаг — и рай снова превратится в пустыню.

— Шляпы не на всех деревьях? — опросил Петер.

— Только на мужских, — ответил египтянин.

— А почему женские не наряжают? Ведь они дамы!