Путешествие по арабским странам - [2]

— Это будет стоить очень недорого, — настаивал гид, — быть может, десять пиастров.

Атакуемый, смеясь, покачал головой и продолжал путь.

— Или пять пиастров. Все еще много?

— Вовсе нет, но…

Гид, считавший себя не вправе ронять славу восточного мастерства торговли, не дал Петеру докончить.

— Вы дадите, сколько захотите.

Но когда даже и этот ловкий маневр не возымел действия, он решил обратиться к чувствам бессердечного иностранца.

— Вы сегодня мой первый клиент, — сказал он, — если вы разрешите сопровождать вас, день у меня выдастся хороший, если нет — неудача будет преследовать меня до вечера.

Петеру оставалось только капитулировать перед такой откровенной хитростью и открыть кусочек правды, чтобы утаить главное: при этой первой встрече со следами тысячелетий он хочет быть совершенно один…

— Я приехал лишь несколько часов тому назад, у меня еще нет египетских денег.

Гид испуганно остановился. Но его замешательство продолжалось лишь один миг. Затем он великодушно произнес:

— Я принимаю и другие деньги.

Тут Петер, понимая всю тяжесть собственной вины, сокрушенно признался, что у него вообще нет при себе денег.

— Я должен еще пойти в банк, — сказал он.

Гид выслушал это признание, испытующе взирая на Петера. Он явно размышлял, сможет ли оправдаться перед самим собой, если отпустит этого иностранца подобру-поздорову, и не придется ли ему сгорать со стыда, когда позже он вспомнит еще какой-либо способ воздействия, который сейчас не пришел ему в голову. Нет, он сделал Дее, что мог.

— Хорошо, — промолвил он, как бы прощая иностранца, — до следующего раза.

Положить руку на одну из каменных глыб, из которых сложена пирамида Хеопса, — это, конечно, не так уж много. Но ведь при этом можно представить себе, что прикасаешься к глыбе, над которой почти пять тысяч лет назад трудилось множество неутомимых египтян: каменотесов, вырубавших эти бесформенные громады; грузчиков, которые переносили их из каменоломен к берегам Нила; сплавщиков, гнавших плоты со своим тяжелым грузом в Каир; строителей, которые десять лет прокладывали специальную дорогу длиной более двенадцати километров, чтобы по ней доставлять камень к началу пустыни, где в честь фараона надлежало возвести пирамиду.

Так возникло это чудо архитектуры, которое вызывает восторженное удивление людей. Сотни тысяч безымянных египтян — зодчих и строителей — воздвигли величественный памятник скорее себе, чем фараону. Те, кто отдал ему свой труд и свои последние силы, оставили после себя в истории человечества едва ли меньший след, чем сам Хеопс. Рассчитанные ими грани пирамиды, возвышающиеся между желтым песком и голубым небом, на протяжении тысячелетий выдерживают напор ветров и бурь пустыни. Тонкий песок, вгрызаясь в кладку, уже начал разъедать глыбы. Вершина раскрошилась. Пирамида, имевшая высоту 146,7 метра, уменьшилась почти на десять метров.

«Если предположить, — подумал Петер, — что пирамида Хеопса и впредь будет разрушаться с такой же скоростью, то через семьдесят пять тысяч лет она исчезнет с лица земли». Петер сам рассмеялся над своими подсчетами. Впрочем, какое значение имеет несколько тысчонок лет, когда речь идет о пирамидах.

Около пирамиды, там, где плато пустыни спускается к Каиру, последний король Египта, Фарук, приказал поставить охотничий домик.

— Он пожелал находиться рядом с пирамидой, — объяснил Петеру его друг египтянин, когда они ехали ночью по Каиру. — Увеселительное заведение короля XX века рядом с надгробием, построенным в 2690 году до нашей эры! Смешная заносчивость и кощунственное осквернение великого прошлого Египта.

Домишко можно было бы снести, — предположил Петер.

— Возможно…

— Быть может, его сохраняют в память о Фаруке?

— Ни в коем случае, — ответил египтянин, — Фарука ненавидит весь народ. Распутный мот, он под конец совершенно опустился. Я как-то наблюдал за ним в кабаре «Auberge des Pyramldes»[3]. Он сидел недалеко от меня, и я видел, как он пригласил к своему столу танцовщицу, предложил ей сесть рядом, а затем погасил сигарету о ее голое плечо.

Петер отправился дальше и подошел к месту возле пирамиды, о котором упоминал гид. Да, это была площадка солнечных ладей, найденная лишь несколько лет тому назад. Выстроенная тогда же невысокая кирпичная ограда в форме лодки окружала открытый недавно темный каменный прямоугольник. Он напоминал катакомбы без крыши.

Пока Петер стоял перед этим сооружением, подъехал автомобиль и из него вышли двое мужчин лет сорока-пятидесяти. Один, в очках, был в европейской одежде, другой — в длинной светлой рубахе и в головном уборе, какой носят египтяне. Петер сразу понял, что перед ним гид, сопровождающий в этот ранний час туриста.

— Вы знаете, у меня мало времени, — заметил европеец по-английски, когда гид начал говорить о культе Солнца. Судя по акценту, это был голландец или немец из Северной Германии.

— Конечно, сэр, я не задержу вас, — ответил гид и в нескольких словах рассказал, как египетский инженер-дорожник откопал стену длиной шестьдесят девять метров, сложенную из известняковых глыб. Под стеной нашли две барки длиной сорок, шириной шесть метров.