Путь - [73]

Волна гнева, неуправляемого, сметающего все преграды, захлестнула в тот миг короля, которому шел двадцатый год, и который оттого был особенно резок в делах и горяч в помыслах. Эйтор хотел немедля вскочить в седло, кликнув своих гвардейцев, готовых идти за государем в огонь и в воду, и мчаться на восток, к вечно окутанным туманно горам, дабы покарать мятежников.

  - Крушить их, предать огню грязные норы, которые эти выродки считают домами, - бесновался король, метавшийся по тронному залу и еле сдерживавшийся, чтобы не схватить увесистый скипетр и не кинуться вослед вестнику Кланов, дабы с него начать истребление рода горцев. - Они приползут на коленях, моля о пощаде, или я всех их развешаю на деревьях, на потеху воронью!

  - Государь, - лорд Маркус, тот, кто заменил молодому королю отца, кто стал его наставником, смиряя буйный норов нового владетеля Альфиона, говорил вкрадчиво, но уверенно, не давая прервать себя. - Государь, не делайте глупость! Объявив варварам войну, вы потеряете в их горах сотни бойцов, ослабив королевство перед лицом иных угроз. И потому, я не был бы так уверен, что вас поддержат все лорды. Не забудьте, кем вы были рождены, Ваше величество. Вы не прямой наследник престола, и права на него, такие же, как и у вас, есть еще у полудюжины отпрысков древних родов. - Лорд в этот миг даже не думал оскорбить своего воспитанника. - Стычка с горцами может стать искрой, от которой разгорится пожар междоусобной войны. Многие в королевстве неохотно признали вас своим государем, и для вас это не должно быть тайной. И эта война, при любом исходе кровопролитная, может стать поводом, чтобы те, кто сейчас тихо ропщет, открыто выступили против вас. Представьте, что будет, если в ответ на ваш приказ прислать воинов лорды закроются в своих замках, подержав не своего короля, а тех самых варваров? С кем вы отправитесь усмирять олгалорцев, государь, с сотней своих гвардейцев? Это смешно, - холодно добавил он. - А король, который кажется смешным, не может править!

  - Но, будь я проклят, нельзя же сидеть и ждать, когда вслед за Кланами вассальную присягу нарушат те самые лорды! - вспылил Эйтор. - К чему ты подговариваешь меня, Маркус, если не к тому, чтобы своим бездействием разрушить то, что в течение веков собирали покойные владыки Альфиона? Ты хочешь, чтобы я стал последним правителем этой земли?

Эйтор в глубине души понимал, что во многом его наставник, его советник прав. Кланы, горские племена, населявшие Олгалорские горы, и долгие годы прежде защищавшие восточную границу Альфиона, крепко держались за свои земли. В поле их армия, состоящая из легкой пехоты, была слаба, но в родных лесах даже малый отряд этих отчаянно храбрых бойцов мог задержать сотни воинов. Там было не место для стремительных кавалерийских атак, и многие рыцари просто могли безо всякой пользы сложить там головы. И, тем не менее, он жаждал действовать, ибо понимал, что в противном случае предстанет перед своими подданными слабым, нерешительным, таким, каким он в действительности не был.

  - Ты говоришь, объявив войну, я могу вызвать недовольство среди знати, - воскликнул король. - Но, если просто ждать, то знать скорее поднимет мятеж под предлогом, что им нужен более решительный король, тот, кто сможет поставить на место зарвавшихся горцев. И в любом случае придется каждый миг ждать, когда же олгалорцы сами начнут войну, ведь, поняв, что я слаб, они наверняка захотят чего-то большего, нежели безраздельно владеть своими исконными землями.

  - Они не посмеют угрожать нам, сир, - убеждал своего короля старый лорд. Эйтор всегда помнил его седым, угрюмым, погруженным в себя, и, казалось, сейчас, по прошествии девятнадцати лет, Маркус вовсе не изменился. - Все же для войны с целой державой горцы весьма слабы. Олгалорцы будут сидеть в своих горах, а если устроят набег, тем лучше, - демонстрируя крайний цинизм, заметил лорд. - Пусть от рук варваров погибнет сотня, да хоть тысяча крестьян. Мало кто из наших дворян сумеет защитить свой феод лишь собственными силами, ибо дружины достаточно малочисленны, ополчение же плохо обучено и не отличается особой стойкостью. Многие рыцари и даже лорды первыми обратятся к тебе за помощью, как к своему государю, и тогда ты поведешь против Кланов войско не как каратель, а как защитник, пытающийся оборонить Альфион от злобных варваров. В этом случае немногие решатся открыто осудить тебя.

  - Но что мешает тем лордам, кто недоволен таким королем, как я, уже сейчас объединиться в союз с Кланами? - усмехнулся Эйтор. -

И все же в тот раз король согласился с Маркусом, как соглашался прежде, как будет признавать его правоту и много позже. Однако теперь он все чаще сомневался в верности такого решения. Дело было не в горах, единственным богатством которых считался только серый камень, но в том, что тогда Эйтор явил свою слабость.

Целый край без войны, без долгой и упорной борьбы за свою свободу стал вольным, просто в один миг перестав признавать сюзеренитет Альфиона. А он, правитель целой страны, не сделал ничего. Возможно, с той поры лорды и рыцари окончательно убедились, что новый король не посмеет вмешаться в любые дела, творящиеся в их феодах.