Путь в Империю - [62]

Пожалуй, назвав это создание оборотнем, я поторопился. Нет, не то чтобы тварь не была оборотнем — была, конечно же. Просто для меня оборотень всегда ассоциировался именно с волком. Но данная тварь сейчас больше всего напоминала огромную пантеру: черную, свирепую и клыкастую.

Привстав на задние лапы, монстр повертел головой по сторонам, принюхался и задрал голову. Затем опустился на все четыре лапы, присел, сжавшись словно пружина, и прыгнул. Когти располосовали воздух в метре ниже от меня.

Уф. Недолет.

Я ускорился.

Поняв, что ему меня не достать, монстр снова начал трансформироваться. Между тем, я добрался до марса и перевалился на площадку. Перевел дух и жадно вцепился в специально расположенный здесь влагонепроницаемый дежурный чехол с луком и стрелами.

Трясущимися от волнения руками стремительно расчехлил оружие. Распаковал тетиву. Стал натягивать на плечо. Пока работал, посмотрел вниз на тварь. Оборотень не полез следом, а стал отращивать крылья.

Хаос! Только этого мне еще не хватало.

Закончил, быстро наложил стрелу и привстал, собираясь всадить ее в тварь, но той уже на месте не было. Хаос! Хаос! Хаос!

Вскинул лук в звездное небо, выискивая угрозу. Повел из стороны в сторону.

Пусто.

— Цыпа-цыпа-цыпа… — тихо прошептал, успокаивая натянутые как тетива нервы.

Прикинул, откуда бы я напал на месте оборотня: со спины вряд-ли — там парус… значит… Развернулся вправо и тут краем глаза заметил движение с другой стороны. Хаос! Не угадал.

Темная тень обрушилась слева и сверху. Спустил стрелу почти в упор, потом меня сшибло мощное тело крылатого зверя. Грудь и плечо обожгло болью, а затем мы рухнули с площадки. Мой крик и рев твари слились воедино. Снова удар в живот. Да такой что аж вышибло дух. Крик захлебнулся. Где-то раздался треск рвущихся парусов и звериный вой.

Когда пришел в себя обнаружил, что свешиваюсь поперек рей-мачты[18], проходящей как раз под марсовой площадкой — вот свезло, так свезло, — а бок и грудь жутко болят. Посмотрел вниз. Оборотень, в отличие от меня оказался менее удачен и сейчас лежал внизу, вяло шевелясь, — похоже, знатно приложился об палубу.

Перекинув ногу через рею и оседлав ее, я привстал и чуть не взвыл от боли. Рубаха на груди была располосована на пропитавшиеся кровью лоскуты, грудь посечена. Все-таки зверюга меня достала. Света звезд не хватало, чтобы оценить серьезность ранения, но как говорил когда-то Шрам: «Болит — значит жив». Да, хаос побери, я выжил.

Морщась от боли, пополз по рее к бизань-мачте. Вставать на ноги даже не пытался — я сейчас был не в том состоянии, чтобы держать равновесие. Добравшись — перевел дух. Дотянулся до вант и стал медленно спускаться, поглядывая вниз. Оборотень лежал на том же месте и не двигался. Значит все-таки неудачно упал: видимо превратиться в кошку, даже в крылатую, еще не означает по умолчанию получить и ее навыки.

Пока спускался, искал глазами лук и нашел его лежащим в двух шагах от бизань-мачты, рядом рассыпались и стрелы. Потихоньку стал смещаться в ту сторону. Тварь все еще не шевелилась. Сдохла?

Осторожно, стараясь не шуметь, спустился, подобрал лук и пару стрел. Зажал одну в зубах, вторую наложил на тетиву. Попытался натянуть, но боль в груди чуть не свалила меня. Подождал, пока боль отступит, резко выдохнул, стиснул зубы и выстрелил на разрыв.

Промахнулся.

Наложил вторую. Вдохнул. Выдохнул. Выстрел. Было уже не так больно.

Стрела вонзилась аккурат в хребет твари. Та вздрогнула, взвыла и, внезапно, снова стала трансформироваться. Хаос! Живая еще.

Я огляделся и заметил поблизости на стене юта масляный фонарь, висевший на крюке. Идея родилась сразу. Добежал, снял его, проверил уровень масла. Не поленились вахтенные, наполнили достаточно — это хорошо. Бросился к монстру, тот уже втянул в себя крылья и теперь выгибался, словно бы сжимаясь в комок. В кого он там превращается, я рассматривать не стал, открыл заслонку и выплеснул горящее масло прямо на оборотня. Полыхнуло. Уши разорвал жуткий вой.

Объятая пламенем тварь тут же вскочила, оказавшись в форме непонятного человекоподобного существа. За мгновенье до этого я подпрыгнул и вцепился руками в свисающие разорванные когтями лоскуты паруса. Боль в груди вновь напомнила о себе, но отвлечься себе на нее не позволил и ударил, рванувшего было прочь, горящего оборотня двумя ногами. Тот отлетел на фальшборт, перевалился через него и, продолжая выть, рухнул в море.

Можно было еще сказать твари напутственную речь, но сил уже не было. Отпустив руки, устало присел на палубу. Вдруг дверь юта распахнулась и на палубу пошатываясь, вышел мой ночной гость. Хаос! Не сдох, мерзавец.

Я вскочил, вцепился в ванты, собираясь снова лезть наверх — одного оборотня на сегодня для меня было предостаточно. Но парень вместо смены формы вдруг мгновенно материализовался передо мной и ударил кулаком. Меня отшвырнуло назад к юту. Ух! Словно молотом приложило. Сполз по стене вниз.

Почему я не потерял сознание от столкновения со стеной, наверное, только Ландазару известно. Попытался встать, но парень снова материализовался рядом и пнул изо всех сил. Рефлекторно прикрылся. Кое-как удалось смягчить удар, зато отбил себе руки. Ожидал очередного пинка, но вместо этого услышал: