Путь к вершинам, или Джулиус - [71]

На следующий день они приехали в Грэнби. Рейчел стояла на крыльце и смотрела, как автомобиль сворачивает на подъездную дорожку. Вот Габриэль сидит, откинувшись на спинку сиденья – одну руку просунула под локоть Джулиусу, а другой посылает воздушный поцелуй матери, потом говорит что-то Джулиусу, и тот смеется. Вот они бок о бок идут к дому – Джулиус взволнован, он обращается с дочерью собственнически и бережно, будто это дитя – его драгоценный приз, и ни на секунду не отрывает от нее взгляда. Габриэль, спокойная и собранная, очень милая в небесно-голубом платье, которое так идет к ее глазам, и с новым колечком на пальце; на ее губах блуждает улыбка – такая умная и взрослая дочь!

У Рейчел мелькнуло неприятное опасение, что дочери не понравится заново обставленная комната – так подходящая для девочки: разумеется, со светло-розовыми стенами, с маленьким будуаром в тех же тонах, аккуратным письменным столом, томиками классиков в кожаных переплетах. И вот она уже поднимается туда по лестнице вслед за дочерью. Та тепло обняла ее при встрече, а теперь тараторила, излишне весело и самоуверенно расписывая, как по пути они чуть не попали в аварию. На пороге комнаты Габриэль остановилась и вопросительно подняла бровь:

– Боже мой, что это такое? Монашеская келья?

– Не говори в таком тоне, дорогая, – это звучит вульгарно, – ответила потрясенная и слегка смущенная Рейчел. – Я надеялась, что тебе будет здесь хорошо.

Габриэль тут же поцеловала ее в щеку, резковато и решительно – прямо как Джулиус. Потом бросила пальто на кровать и скинула туфли.

– Не волнуйся, мне везде хорошо. Эти псы ленивые принесут сегодня мои вещи? Хочу принять ванну и переодеться. Наверное, мне будет прислуживать Луиза?

И здесь то же высокомерие по отношению к слугам, крики, если их не оказывалось на месте, и в то же время неожиданная фамильярность в разговоре, как сейчас, когда горничная вошла в комнату.

– О Луиза, дорогуша, да ты никак располнела!

Рейчел вышла из комнаты, пробормотав что-то насчет чая, и тут же убедилась, что Джулиус ведет себя точно так же – кричит из библиотеки дворецкому, который стал совсем туг на ухо:

– Эй, негодяй ты старый, эти чертовы слуги что, совсем тебя не слушаются? Скажи кому-нибудь, чтоб принесли мне виски с содовой – мне что, нужно орать, пока я не охрипну?

– Джулиус, Джулиус, пожалуйста, не надо, не могу такое слышать, – сказала Рейчел.

Но стало еще хуже: Джулиус похлопал Муна по плечу, забыв свой гнев, рассмеялся и неожиданно перешел на доверительный тон:

– Как тебе мисс Габриэль? Не правда ли, красавица?

Мун засеменил к двери, кланяясь по дороге и стараясь не смотреть на Рейчел.

Она думала о том, что подобное поведение было бы немыслимо в ее родительском доме, в кругу Дрейфусов, и уж тем более со стороны бедного отца с его изысканными манерами. Она с неудовольствием подумала, что вовсе не радуется предстоящему ужину. Будет невыносимо, если Джулиус и Габриэль скажут что-нибудь ужасное в присутствии слуг. Возможно, не стоило предлагать Габриэль ужинать внизу.

Рейчел хотелось уединения, и после чая она до самого ужина закрылась в будуаре: ей нужно было закончить вышивку, а после она провела безмятежный час за чтением «Размышлений» Марка Аврелия[53]. Все-таки будет приятно поговорить с Габриэль о книгах и картинах. Прозвучал гонг к ужину, и Рейчел направилась в гардеробную в южном крыле. Из холла доносились голоса, смех, звонкое постукивание кия. Джулиус и Габриэль играли в бильярд.

Уже переодевшись и ожидая в библиотеке второго гонга, она вдруг подумала, что не знает, в чем выйдет к ужину Габриэль. Она перебирала в уме дочкины платья, но возможно, та купила себе какое-нибудь платьице в Италии.

Первым, как всегда в бархатном смокинге, появился Джулиус. Он был в отличном настроении и тихонько что-то напевал.

– Где Габриэль? – спросил он.

– Сейчас спустится, – ответила Рейчел с некоторым раздражением. – Ты что, ни минуты без нее не можешь?

– Нет, – искренне рассмеялся он, не уловив иронии.

И вот наконец, через три минуты после гонга, она появилась. Рейчел собиралась нахмуриться и указать ей взглядом на часы, но не могла оторвать глаз от Габриэль – ее дитя, ее дочь была невероятно хороша в черном бархатном платье и с ниткой жемчуга на шее. Золотистые, с рыжеватым отливом, волосы были зачесаны назад, открывая уши с жемчужными сережками – они не очень шли к этому наряду, да и платье доходило ей до лодыжек, из-за чего она выглядела в нем гораздо старше своего возраста, самое меньшее – лет на восемнадцать.

– О! Какая же ты красавица! Что с тобой такой делать? – воскликнул Джулиус, и Рейчел подумала, что эти слова прозвучали неуместно по отношению к ребенку.

Габриэль улыбнулась и вальяжно подошла к родителям.

У Рейчел возникло ощущение, что дочь тщательно спланировала свой выход.

– Тебе нравится, мамочка? – спросила она. – Думаю, талия должна быть чуть выше и в бедрах надо бы чуть поуже.

– Ты выглядишь очень мило, дорогая, – ответила Рейчел. – Но тебе еще слишком рано такое носить. Если укоротить платье на несколько дюймов и сделать бархатную ленту вокруг…